Жан I отлучается из своих
доменов в конце 1327 года. Прежде чем уехать, он счел необходимым назначать
своего дядю, Амальрика де Нарбонна губернатором графства Роде[348].
Таким образом, он понимает, что его отсутствие может оказаться довольно долгим.
Эта поездка могла быть связанной с вопросом о наследстве Режины де Го, так как
в это время заседал арбитраж, пытающийся урегулировать это дело. Или он был
заинтересован событиями, связанными с ухудшающимся здоровьем короля? Во всяком
случае, он в Париже 31 января 1328 г., когда умирает Карл IV Красивый.
Проблемы, связанные с наследством этого последнего капетинга по прямой линии,
хорошо известны, как и то, что Филипп VI, старший сын Шарля де Валуа взошел на
трона только с согласия грандов королевства, которых еще надо было убедить. Жан
I, граф д’Арманьяк, был одним из них.
Выдвигал ли он свои условия для
принесения оммажа, или будущий Филипп VI предугадал его пожелания? Не знаем. Но
его разногласия с Бернаром де Дюрфором относительно наследства Режины де Го,
решены в его пользу Луи, герцогом де Бурбоном, дядей его жены. 9 марта 1328 г.
Жан I признан владельцем виконтств Ломань и Овийяр. Это решение подтверждено в
мае, в Реймсе, новым королем по случаю его коронации[349].
Графу д’Арманьяку передаются оба виконтства, но он должен выделить некоторые
земли другим наследникам. Это решение не удовлетворяет противную сторону,
которая возобновляет процесс. Также усиливается недовольство короля Англии,
Эдуарда III, требования которого на наследство Бертрана де Го - проигнорированы[350].
Граф д’Арманьяк не возвратился в
свои домены после коронации в Реймсе 29 мая. Известно, что по случаю этой
церемонии граф Фландрии, Луи де Невер, попросил помощь короля против своих
восставших подданных, в особенности против жителей Брюгге. Новый король хочет
доказать, что он достоин своего нового положения, и спешит удовлетворить
просьбу. Из Реймса, Филипп VI созывает войска и сеньоров королевства к 22 июля
в Амьен[351].
Жан I отправляется с королевской армией, которая входит во Фландрию 20 августа.
23 августа, он участвует в сражении при Касселе, в котором Филипп VI разгромил
бунтовщиков с помощью фламандского дворянства. Его мужество, так же как отвага
Гастона II, графа де Фуа-Беарна, также бывшего там, отмечены хронистами[352].
Королевская армия распущена, как только король получил изъявления покорности от
людей Брюгге.
Амальрик де Нарбонн умер 19 июня
1328 г., в отсутствие Жана I. Его сын, Амори VI, наследует ему в качестве
виконта де Нарбонна[353]. Граф д’Арманьяк,
без сомнения, попросил его позаботиться об управлении своими доменами, как это
делал его отец, так как уже 20 июня он действует как «лейтенант (lieutenant)»
графа в Монже в Руэрге[354].
Летом 1328 г., прежде чем
выступить в поход, Жан I поручил Бернару Сомаду, судье графства Роде, собрать
субсидию с жителей Бура, чтобы оплатить войска, с которыми он отправлялся на
службу короля, что соответствовало кутюмам[355].
Луи Боск пишет, что «по прошению, которое [жители Бура] ему принесли,
утверждая, что налоги превышают их возможности, он отменил этот побор, чем
заслужил прозвание “Доброго” (sur les représentations que [les habitants
du Bourg] lui firent que les impôts excédaient leurs
facultés, il leur en fit remise, ce qui le fit surnommer 'le Bon')»[356].
Анекдот, без сомнения, недостоверен, так как Жан I выдаст расписку за сумму,
полученную от этого налога, в марте следующего года, причем без какой-либо
скидки[357].
В Англии, правительство Эдуарда
III, руководимое Изабеллой, королевой Англии и лордом Роджером Мортимером,
обладает теперь более реальной властью, чем еще совсем недавно. Опекуны
молодого короля начинают сожалеть об уступках, сделанных по мирному договору в
марте 1327 года. Они используют период выяснения законности, предшествующий
вступлению на престол Филиппа VI, чтобы попытаться восстановить английские
позиции в Гиени. Они стараются укрепить связи с вассалами короля-герцога Гиени,
теми, кого определил парижский договор 1259 года. Это Аршамбо IV, граф де
Перигор, виконт де Тюренн, а так же виконты де Лимож, де Вантадур, де Марсан,
де Тюрсан и де Гавардан, граф д’Арманьяк, граф д’Астарак и граф де Пардиак[358].
В сентябре 1328 г. Жан I получает, как и другие «верные друзья (féaux)»
Гиени, циркулярное письмо Эдуарда III, с просьбой о поддержке. Ему обещают, что
в случае войны ему возместят весь ущерб, который он мог бы понести, и это будет
включено в окончательное мирное соглашение[359].
Положение Жана I, как сеньера
земель, расположенных в непосредственной близости от территорий, присоединенных
к короне Франции, заслуживает более тщательной обработки. Поэтому, Эдуард III,
за несколько дней до отправления своего письма, поручил властям Гиени, сенешалю
Жану Хавстеду, коннетаблю Жану Уестону и советнику короны, Джону Трейврсу,
своему специальный эмиссару, лично встретиться с графом, чтобы попытаться
добиться его верности. Они должны были предложить ему, взамен верности
королю-герцогу Гиени, пять бароний в Озане, которые Карл IV Красивый
присоединил к короне в 1325 году[360].
Они вели переговоры такого же рода с Бернаром Эзи, сеньором д’Альбре, и
виконтом де Ломанем, Бертраном де Лабартом[361].
Король Англии также поддержал
инициативу папы Иоанна XXII, который, стараясь уладить конфликт между домами
д’Арманьяк и де Фуа-Беарн, послал двух легатов, епископа Эмбрена, Бертрана де
Дре, и архиепископа Безансона, к обоим главным действующим лицам, чтобы
уговорить их согласиться передать свои претензии на третейский суд Филиппа,
короля Наварры, графа д’Эвре и д’Ангулема[362].
Папа надеялся воспользоваться уходом предыдущего поколения противников, и
молодостью обоих новых графов, чтобы пытаться устранять причины их
соперничества. Гастону II было только девятнадцать лет, а Жану I - двадцать
четыре года. Эдуард III назначает трех властителей Гиени, о которых упоминалось
выше, своими представителями, которым поручалось поддерживать папскую
инициативу и защищать королевские интересы в переговорах, которым предстояло
начаться[363].
Нет уверенности, что граф
д’Арманьяк успел возвратиться для встречи с легатами после кампании во Фландрии[364].
У Жана I было слишком много интересов, отстаивать которые можно было только в
Париже, а это требовало длительного постоянного присутствия. Ему пришлось
нанять законоведа, чтобы следить за его делами в Парламенте[365].
Возможно также, что король постарается придержать его при себе те месяцы, когда
его правительство ведет переговоры по вопросу оммажа короля-герцога за
герцогство Гиень. В начале 1329 г., для того, чтобы оказать давление на Эдуарда
III, и чтобы он прекратил оспаривать оммаж, Филипп VI объявил сбор войск у
Бержерака в день Троицы (10 мая). В указанный день, войска графа д’Арманьяка
были на месте, но без его самого, остававшегося при короле[366].
Действительно, королю было
угодно, чтобы Жан I присутствовал на церемонии принесения оммажа Эдуардом III
за герцогство Гиень, в Амьене, 6 июня 1329 года. Более неожиданно то, что его
имя будет упомянуто в акте этого оммажа сразу после первых персон королевства,
таких как епископы Бове и Санлиса, аббаты Клюни и Корби, Шарль, граф д’Алансон,
Эд, герцог Бургундии, Луи, герцог де Бурбон, Луи, граф Фландрии, Робер д'Артуа,
сеньор де Боже, сир д’Альбре и оба маршала Франции[367].
Видно значимость графа д’Арманьяка возросла. Присутствие Бернара Эзи, сира
д’Альбре, крупнейшего барона Гиени, при оммаже короля-герцога кажется
естественным, но вот отсутствие графа де Фуа-Беарна на этой церемонии -
удивляет. Это отсутствие, добровольно ли оно? И если да, что оно означает?
Жан I и после церемонии остается
при дворе короля. В июне он с Филиппом VI в Бове[368].
В июле он пользуется своим присутствием в Париже, чтобы оплатить услуги Гийома
дю Брейля, адвоката, который занимается его делами. Он предоставляет ему
наследственную ренту в сто ливров из Казны[369].
Именно этот знаменитый Гийом дю Брейль ведет его процессы в Парламенте, по
крайней мере с 1325 г., начиная с его разногласий с епископом Роде[370].
Жан I тем более нуждается в его услугах, что в ближайшее время должно начаться
арбитражное разбирательство его конфликта с Гастоном II, графом де Фуа-Беарном,
под председательством Филиппа д'Эвре, короля Наварры.
Истоки скрытой войны между
домами д’Арманьяк и де Фуа, восходят к разделу наследства Гастона VII, виконта
де Беарна, в конце предыдущего века. Мата де Беарн, супруга Жеро VI, графа
д’Арманьяка, и мать Бернара VI была дочерью Гастона VII де Беарна. Он много раз
женился, и имел детей от различных супруг. После его смерти Мата ставит под
сомнение раздел наследства, который слишком благоприятен для ее сводной сестры,
жены Роже Бернара, графа де Фуа. Она требует себе Гавардан. В 1295 г. Парламент
дает согласие на судебный поединок между ее сыном, Бернаром VI, графом
д’Арманьяком и Роже Бернаром, графом де Фуа. Он состоялся в Жизоре, но был
прерван королем Филиппом IV. За Бернаром VI признают владение графством Гор и
замком Гаваре. В 1301 г. Гастон I, сын Роже Бернара, новый граф де Фуа,
возобновляет войну. Король поспешил вмешаться. Дело кончилось тюремным
заключением графа де Фуа[371].
Но этого оказалось мало. Королю пришлось лично отправиться в Тулузу в начале
1304 г., чтобы возглавить арбитраж, который присудил Гавардан Бернару VI[372].
Когда Гастон I через несколько лет вновь берется за оружие, Климент V в 1308 г.
отлучает его от церкви[373].
Весной 1309 г. Парламент выносит решение, подтверждающее решение 1304 г., и
приговаривает графа де Фуа к выплате 6 000 турских ливров графу д’Арманьяку и
30 000 турских ливров королю[374].
Но Гастон I продолжает требовать Гавардан вплоть до своей смерти в 1315 году.
Эти требования возобновлены его сыном, Гастоном II. Пьер Тюкоо-Шала указывает,
что первый спор между Гастоном II, которому было только шестнадцать лет, и
Жаном I по поводу земель стран Гавардан и Ривьер-Ба произошел в 1327 году[375].
А именно в 1327 году Жан I, благодаря королевской милости, женился на Беатриссе
де Клермон. Может все дело в зависти?
Для урегулирования этих, далеко зашедших,
взаимных претензий, понадобился авторитет двух легатов, посланных папой, и
власть королей Франции, Англии и Наварры, чтобы граф д’Арманьяк и Гастон II,
граф де Фуа, согласились принять арбитражное решением, которое граф де Бурбон
готовил целый год. Это соглашение почти на сорок лет прекратило всяческие
раздоры. Арбитражное решение было торжественно провозглашено в монастыре
Кордельеров Тарба, 19 октября 1329 г., под председательством короля Наварры, в
присутствии Беро де Солоньяка, сенешаля Тулузы. Оно скреплено печатями, с одной
стороны, Гастона II, графа де Фуа-Беарна, и его братьев Роже Бернара, виконта
де Кастельбона, и епископа Робера де Фуа-Беарна, а с другой, Жана, графа
д’Арманьяка, его кузена Жеро д'Арманьяка, виконта де Фезансаге, и его сестры
Маты д’Альбре, супруги сира д’Альбре[376].
Граф д’Арманьяк сохранял за собой земли Ривьер-Ба, Оз и Мансье. Владение
виконтством Брюлуа и землями Каркассе на юге Руэрга передавалось виконту де
Фезансаге. Жан и Жеро д'Арманьяки отказываются в пользу графа де Фуа от своих
прав на Беарн, Марсан, Гавардан и Небузан. Гастон II обязывался передать им, в
качестве компенсации, сумму в 13 000 турских ливров. Граф Бернар де Комменж и
его брат Пьер Раймон де Комменж, выступали гарантами платежа. Так как никакое
соглашение не смогло быть найденным для Бигорра, он оставался «под рукой (dans
la main)» короля Франции в ожидании решения по этому поводу[377].
Такое арбитражное решение
несколько отличается от предыдущих постановлений. Жан I отказывается от
Гавардана, который король Филипп IV присудил его
бабке Мате де Беарн. Пьер Тюкоо-Шала признает, что этот договор приносит больше
выгоды графу де Фуа[378].
Кажется, Жан I делает широкий жест, доказывая свое желание поскорее
урегулировать конфликт между обоими соперничающими домами.
Чтобы дать свое согласие, Жан I
возвращается в Лангедок, который оставил в декабре 1327 г., через несколько
месяцев после своей второй женитьбы. Возможно, он имеет еще и личную, семейную
причину для возвращения. Рождение Жана д'Арманьяка, его старшего сына и
наследника, происходит примерно в это время. Этот сын в первый раз упоминается
в феврале 1333 г., в первом известном завещании Жана I[379].
Но даже если его сын и появился на свет именно в эти дни, граф не задерживается
на семейные празднества. Он снова уезжает, и, видимо, полагает, что надолго,
так как считает необходимым снова возложить на своего кузена, виконта де
Нарбонна, управление своим графством Роде[380].
Эта новая разлука, за которой последует множество других, не позволяет
предполагать добрых отношений между Беатриссой де Клермон и ее супругом.
Отсутствие графа д’Арманьяка в
своих доменах в начале 1330 г., совпадает с присутствием во Франции английского
посольства, явившегося для решения дел в Гиени. Не знаем, принял ли граф
участие в переговорах, но их результаты коснулись его. Соглашение, подписанное
8 мая, предусматривает, что он должен возвратить королю-герцогу замок, впрочем,
как и граф де Фуа[381].
Речь идет, без сомнения, о замке Жансак, который
английская королевская власть требует с самой кончины Бертрана де Го, и который
Жан I позже себе вернет[382].
2 июня 1330 г. Жан I в Париже. Он урегулирует с людьми короля сложное дело,
касающееся ренты в 400 турских ливров, которая была предоставлена его отцу
Филиппом Красивым[383].
Он, кажется, находился в Париже всю весну 1330 г., а возможно даже, и весь год,
так как до декабря 1330, он все еще не возвратился. Именно туда ему направлено
послание архиепископа Оша[384].
Тому могло быть причиной обустройство особняка в Париже. Положение,
приобретенное с браком делает необходимым приобретение такой резиденции.
Отношения между королями Франции
и Англии снова натянуты. Французская корона прибегает к тайной поддержке
шотландцев. Это, как и оммаж Эдуарда III в Амьене, в 1329 г., становится
поводом для раздора. В Англии, пользуясь переездом двора в Ноттингем, Эдуард
III 20 октября 1330 г. берет власть в свои руки. Во Франции, королевская
власть, опасаясь, что правительство молодого короля будет менее сговорчивым,
чем правительство его матери, королевы Изабеллы, оказывает давление, чтобы
заставить его признать, что оммаж в Амьене был вассальной клятвой. Граф
д’Алансон, посланный на границы Гиени в начале 1331 г., берет и грабит город
Сент. Чтобы иметь свободными руки в Шотландии, молодой король Англии уступает.
30 марта 1331 г. он признает своей грамотой свои обязанности преданного
вассала, и скромно встречается с Филиппом VI в Сен-Кристоф-эн-Алатт, в начале
апреля[385].
В результате этой встречи, король Франции обещает возместить ущерб за
разрушения и насильственные действия, совершенные в Сенте, и урегулировать
наиболее резкие последствия конфликта 1324 г., в особенности, предоставить
грамоты о помиловании всем гасконским сеньорам, изгнанным по компромиссу,
подписанному в 1327 году[386].
Присутствие графа в Париже
должно быть ему очень необходимо, так как ради него он пренебрег гневом Гийома
де Флавокура, архиепископа Оша. Архиепископ упрекал его в том, что он не
присутствовал собственной персоной на церковном соборе, который он архиепископ
собрал в Марсиаке в декабре 1330 года. Речь шла о принятии мер против виновных
в убийстве епископа. Преступление это произошло еще в 1326 г., но убийцы двумя
годами позже получили помилование от короля, причем, благодаря заступничеству
вассала графа д’Арманьяка, действующего, без сомнения, как подставное лицо.
Архиепископ не признал этого прощения, и не снял полного отлучения от церкви,
которое тогда наложил. Но когда анафема никак не сказалась на убийцах, Гийом де
Флавокур решил обратиться за помощью к светской власти, чтобы найти и наказать
виновных. Представители графа, сенешаль графства Арманьяк, Гийом де Бокер, и
обычный судья графства, Раймон де Монтей, под предлогом отсутствия своего
хозяина, отказываются что-либо предпринять. Безнаказанность, которой
пользуются, благодаря графу, убийцы епископа, будет одной из причин упорного
разногласия между Гийомом де Флавокуром и Жаном I[387].
Граф, кажется, возвращается в
Лангедок только через несколько месяцев, так как в феврале 1331 г. он снова,
через своих прокуроров, совместно с епископом Роде, подает жалобу на сенешаля
Руэрга[388].
И наоборот лично, в мае 1331 г., он приказывает всем жителям Оша, мужского пола
и старше семи лет, собраться у братьев Миноритов, чтобы «выслушать привилегии,
которые он хотел им дать (entendre les privilèges qu'il voulait leur
donner)»[389].
Жан I вернулся в Париж,
вероятно, в январе 1332 года[390].
Его длительная тяжба с кузенами Режины де Го по поводу наследства Бертрана де
Го, похоже, близилась к завершению. 24 ноября прошлого года Филипп VI одобрил
соглашение, заключенное его собственным прокурором и прокурором Эмери де
Дюрфора, по которому тот отказывался от своих прав на наследство в обмен на
передачу ему некоторых земель[391].
Через несколько недель жалоба другого племянника Бертрана де Го, Жана де
Дюрфора, отклонена парижским парламентом. Граф д’Арманьяк утверждается во
владении виконтствами Ломань и Овийяр, а так же городами Лектур и Монсегюр, но
должен выплатить компенсацию противной стороне[392].
Новое постановление, вынесенное годом позже обяжет графа предоставить Жану де
Дюрфор ренту в 1 114 турских ливров[393].
Наконец, соглашение, заключенное им с кардиналом Гайяром ле Ла Мотом
относительно сеньорий Вилландро, Бланкфор, Алеман, Совета и Комон де Миранд,
подтверждено братом последнего, Бертраном де Ла Мотом 15 мая 1332 года. Кардинал
выдает расписку в получении 2 000 золотых флоринов в счет 15 700 флоринов,
которые Жан I и Режина де Го занимали у него в 1324 году[394].
Граф д’Арманьяк задерживается в
Париже из-за событий, происходящих при французском дворе. С конца 1330 года Жан
Люксембургский, король Богемии, с согласия папы Иоанна XXII, пытается
восстановить королевство в Ломбардии. Эта инициатива вызывает беспокойство
местных сеньоров, и для противодействия они, в августе 1331 года, создают лигу.
Эта лига объединяет крупнейших сеньоров Ломбардии, таких как сеньоры Милана и
Мантуи, маркиз Феррары, Рено д'Эсте, и его братья. К ним присоединяется
Флоренция[395]. Союз
принимает наименование Феррарской лиги. Они опираются на содействие короля
Робера Неаполитанского, который не желает создания такого государства[396].
Постоянная нехватка финансовых средств вынуждает Жана Люксембургского, чьи
тесные связи с двором Франции хорошо известны, обратиться к Филиппу VI, на чью
конкретную помощь он надеется[397].
Чтобы иметь здесь больше успеха, он, стараясь угодить желанию короля Франции,
добивается от Жана д’Эно, герцога Брабанта, удаления со своих земель Робера
д'Артуа, который нашел там убежище после изгнания из Франции в 1330 году. Таким
образом он получает поддержку Филиппа VI. В январе 1332 г. в Фонтенбло
подписано соглашение. Взамен помощи короля Франции в его предприятии, король
Богемии обязывается помогать ему во всех его войнах с войском из 400 латников[398].
Этот союз скреплен двумя браками, Жана, старшего сына Филиппа VI, с младшей
дочерью короля Богемии, Бонной Люксембургской, шестнадцати лет отроду, и Марии
де Валуа, дочери Филиппа VI со старшим сыном герцога Брабанта, девяти лет[399].
Через несколько дней Филипп VI,
желая выделить сыну апанаж в связи с этим браком, объявляет его самостоятельным
- так как рожденный в 1319 г. он еще несовершеннолетен - и дает ему герцогство
Нормандию, и графства Анжу и Мэн[400].
Жан Богемский остается в Париже до праздников по поводу брака его дочери,
которые проходят в Мелене в конце июля[401].
Но на этом празднества не кончаются. Филипп VI дожидается 29 сентября, дня
Святого Михаила, чтобы посвятить в рыцари молодого герцога Нормандии, и
отметить брак своей дочери Марии[402].
На церемонии посвящения в рыцари, происходившей в Пале острова Сите,
присутствуют король Наварры, герцоги Бурбонский и Бургундский, графы Фландрии,
Бара, Монфора и Тоннера, Жан д’Эно и множество других сеньоров. Организованы
роскошные турниры, в которых принимают участие многочисленные приглашенные.
Наиважнейший проходит 1-ого октября, в день Святого Реми. Он устроен вне
Парижа, между аббатством Сент-Антуан и стенами замка в Венсеннском лесу[403].
Жан I был обязан принимать участие в празднествах, как это подтверждает акт, по
которому он получает 1 000 турских ливров наличными на те расходы, которые он
вынужден нести[404].
Во время всего своего пребывания
при дворе, Жан Люксембургский доказывал советникам Филиппа VI преимущества,
которые могло бы извлечь королевское правительство из существования дружеского
королевства в Ломбардии, способного противостоять итальянским республикам,
враждебным к Франции, таких как Генуя. Он соблазнял французских сеньоров славой
и доходами, которые они могли бы приобрести в Италии. План оказания помощи был
почти составлен, но прежде чем его принять, Филипп VI требует, чтобы он был
одобрен папой. Король Богемии отправляется в начале ноября 1332 г. в Авиньон.
Он возвращается в Париж 25 ноября, получив от Иоанна XXII не только его
согласие, но и обещание участия в этом деле войск союзников папы. Полностью
удовлетворенный, Филипп VI предоставляет ему свободу вербовать французских
рыцарей для его похода, и позволяет ему пригласить для командования ими графа
д’Э, коннетабля Франции. Среди добровольцев, желающих принять участие в этой
кампании, видим графа д’Арманьяка, Гига VII, графа де Форе, и сеньора де Мирпуа[405].
Жан I возвращается в Арманьяк,
чтобы готовиться к отъезду и урегулировать вопросы управления своими доменами
на время своего отсутствия. 7 декабря, в Калиньяке, в диоцезе Оша, «отправляясь
в далекую поездку (s'en allant en voyage lointain)», он назначает своего дядю,
Роже д'Арманьяка, епископа Лавора, управляющим его землями и сеньориями в
Гаскони[406].
Он поручает заботу о графстве Роде «Amalricus de Narbonnae»[407].
Можно предположить, что речь идет о Эмери VI (ок. 1292-1336), а не о его сыне
Амальрике III (ок. 1310-1341), хотя отец Ансельм и говорит о нем, как о самом
большом друге Жана I[408].
Одновременно, чтобы ослабить влияние в Гиени молодого короля Англии, Филипп VI
предоставляет право Бернару Эзи, сиру д’Альбре, так же как и другим баронам и
дворянам герцогства Гиени, вести междоусобные войны[409]
- демагогическая мера, неплохо показавшая себя в подобной ситуации в 1316 году[410].
Жан Люксембургский и его войско
оставляют Филиппа VI 24 декабря 1332 года. Жан де Мариньи, епископ Бове,
главный советник короля, направляясь в паломничество в Святую Землю,
сопровождает их. Армия короля Богемии по дороге пополняется многочисленными
сеньорами долины Роны. Джованни Вилани пишет, что короля Жана Богемского
сопровождало свыше 800 рыцарей из Франции и Бургундии[411].
В конце января 1333 г. Жан Люксембургский уже в Турине. Жан I задержался, так
как 13 февраля он пока находится в Казале, в предгорьях Альп. Он, видимо,
тяжело болен, так как считает необходимым составить завещание. Оно помечено
монастырем братьев Миноритов, где он остановился. Он просит быть похороненным в
церкви блаженной Марии в Оше, у ног своего отца, «независимо от того, где
смерть меня настигнет (en quelque lieu que la mort m'atteigne en deça de
la mer)». Он оговаривает многочисленные завещания и церковные пожертвования на
общую сумму свыше 10 000 турских ливров. Он учреждает своего сына Жана
д'Арманьяка своим наследником, и назначает свою жену, Беатриссу, его опекуншей.
Никакой другой ребенок не упомянут[412].
Король Богемии оказывается в
Парме 22 февраля. 3 апреля, он встречается в Болоньи с кардиналом Бертраном дю
Пуже из ближайшего окружения папы Иоанна XXII, который руководит армией Церкви.
Жан Люксембургский занимает у него 15 000 флоринов, а взамен предоставляет ему
триста рыцарей под командованием молодого графа д’Арманьяка[413].
Этот отряд тотчас же присоединяться к папским войскам, ведущим осаду Феррары.
14 апреля, этот отряд, вместе с остальными войсками, захвачен врасплох мощной
вылазкой осажденных. В результате ожесточенного боя, о котором рассказывает
Джованни Вилани, осаждающие терпят поражение.
Французские рыцари отступают, оставляя большое число пленных и погибших[414].
Граф д’Арманьяк оказывается
пленником Рено д'Эсте, маркиза Феррары[415].
Он проведет в заключении почти два года, получив свободу только в марте 1335
года. Выкуп определен в 48 000 флоринов, то есть 54 000 турских ливров. Граф
усиленно занимается поиском денег. Он обращается к коммунам своих доменов в
силу обычая, который позволяет ему требовать их помощь, и обязывает их
выплатить двойную талью[416].
Сбор денег идет медленно, и ему приходится прибегать к займу. Он не может
положиться на папу, который быстро устранился от участия в экспедиции короля
Богемии[417].
Он поручает своему кузену, Амальрику де Нарбонну, который сам это предложил,
вести переговоры о займе с Бернаром Эзи д'Альбре, своим зятем. Дело ведет Гийом
де Ла Баррьер, сеньор де Кастельно[418].
Жан I подписывает 12 июля 1334 г., в «palatio Narbonum» в Ферраре, долговую
расписку на 20 000 турских ливров сиру д’Альбре[419].
Тот, пользуясь случаем, заставляет выплатить себе задолженности, так еще и не
выплаченные ему, из приданного его жены, Маты д’Альбре, дочери Бернара VI
д'Арманьяка. Он получает 18 ноября 1334 г. от Роже д'Арманьяка, действующего от
имени своего племянника, долговую расписку на 20 000 флоринов за ссуду,
предназначенную для выкупа Жана I, и еще одну, на 20 000 турских ливров,
остающихся от приданного. Выплата этих сумм назначена с различных земель,
указанных в акте[420].
В отсутствие графа, его дела
пришли в упадок. Бернар Эзи д'Альбре опасается, что долги так и не будут ему
возвращены. Он просит вмешательства королевской власти. Филипп де Валуа
удовлетворяет его просьбу в декабре 1334 года. Он берет «под свою руку (sous sa
main)» земли графа д’Арманьяка, чтобы помешать кредиторам графа растащить
доходы. Он назначает «ответственным Гийома де Скорайля, рыцаря, или того, кого
захочет сир де Лебре (deputez Guillaume de Scorailh, chevalier ou celui que le
sire de Lebret voudra)», за выплату Бернару Эзи д'Альбре 41 760 королевских
золотых, которые ему должны, а так же и за иные займы, которые мог бы сделать
граф д’Арманьяк[421]. Бернар
Эзи хочет еще гарантий. В январе 1335 г. он добивается подтверждения долгов
Жана I его женой Беатриссой де Клермон[422],
и вторичного подтверждения Филиппом VI его права на получение долга[423].
Эти радикальные меры вызвали
протест правителей владений графа д’Арманьяка. Пришлось вмешаться королевским
властям, и они покорились. Через несколько дней некоторые меры прямого
управления доходами графа д’Арманьяка были переданы хранителям ярмарок и
сенешалю Руэрга[424]. Тем не
менее, в июне 1335 г. верховный судья сенешальства Тулузы все еще просит клерка
короля позаботиться о выплате Бернару Эзи д'Альбре суммы, которую ему должны[425].
Жан I по достоинству оценил
умелые действия людей, занимающихся его делами, их старания ускорить его
освобождение и защитить его права в его отсутствии. Гийом де Скорайль (или
Эскорайль) выполнил свою задачу к полному его удовлетворению, так как он
предоставит ему должность сенешаля своего графства Роде, которую тот занимал в
июле 1337 и в 1342 году[426].
Граф д’Арманьяк докажет также свое признание и Гийому де Ла Баррьеру, обеспечив
ему блестящую карьеру. Благодаря графу, он станет сенешалем Ажене и мэтром
запросов отеля короля в 1343 г., затем сенешалем Керси и Перигора, советником
парижского парламента, губернатором бальяжа Вермандуа в 1344 г. и сенешалем
Пуату с 1346 по конец 1347 года[427].
В 1350 г. он станет советником короля[428].
Поход, во время которого граф
д’Арманьяк был взят в плен, проводился с согласия и при финансовой поддержке
папы. «Воинское право (droit des armes)» предусматривало, что в случае захвата
в плен одного из его подчиненных, командир «отряда (retenue)» должен помочь с
выплатой выкупа. Мы не знаем ни условий соглашения, заключенного между Жаном Люксембургским
и папой Иоанном XXII, ни условий обязательства, которое связывало воинов
французского контингента с королем Богемии, но Жан I считал, что оплата его
выкупа не должна быть только его проблемой. Чтобы не быть голословным, он
тщательно изучает мнения юристов по вопросу выплаты суммы, которую ему пришлось
выложить, чтобы обрести свободу[429].
Видимо, аргументы, которые ему были предоставлены, оказались достаточно
весомыми, так как он получает первый платеж на сумму в 10 000 флоринов от
папской власти: 2 000 флоринов от Иоанна XXII и 8 000 флоринов от его
преемника, Бенедикта XII[430].
В надежде получить дополнение к той сумме в 38 000 флоринов, что он выплатил,
он подробно держит в курсе папскую власть о любых новостях в своем деле. В
марте 1335 г., освободившись из заключения, из Венеции, куда он прибыл, он
направляет собственноручное письмо кардиналу Бертрану де Монфаву[431],
ближайшему советнику папы Бенедикта XII, с сообщением, что ему пришлось
позаимствовать 2 000 турских ливров у флорентийских купцов, чтобы оплатить
остаток своего выкупа и свои расходы на заключение[432].
Окончательно это дело будет
урегулировано только через несколько лет. Жан I закончит выплату своего долга
флорентийским купцам только в 1342 году[433].
Он получит полную компенсацию своего выкупа только через двадцать четыре года.
Это произойдет после его помощи Провансу в 1357 г., в ответ на просьбу папы
Иннокентия VI и королевы Жанны Сицилийской, против вольных отрядов Арно де
Серволя по кличке Протопоп. В долговом обязательстве на сумму в 118 174
флорина, которое ему направят Штаты Прованса 27 ноября 1359 г., упомянуты 38
000 флоринов в графе «задолженности по долгам и различным процентам
(d'arriérés de dettes et d'intérêts divers)»[434].
Между тем, дела графа д’Арманьяка весьма пострадали из-за его отсутствия.
Финансовые затруднения Жана I привели к настоящему грабежу на его землях,
взятых под «руку короля»[435].
Оба правителя, которых он назначил, его дяди, Роже д'Арманьяк и Эмери де
Нарбонн, посылали протест за протестом, но королевская власть выжала все, что
смогла, из ослабления графской власти[436].
Так 15 января 1333 г. Филипп VI передал Луи де Бурбону права свободного феода
на графство Роде на один год, что граф из-за своего отсутствия не смог
опротестовать[437].
Бесчинства чиновников графа де Бурбона вызвали протесты жителей Роде[438].
Долгие месяцы в заключении,
волей-неволей вели к размышлениям. Впоследствии, он будет делать все возможное,
чтобы подобная ситуация не повторилась. Возможно, здесь кроется одна из причин
той осторожности, которую он выказал позже по отношению к принцу Уэльскому, во
время его рейда по Лангедоку в 1355 году. Жан I понял также, что в несчастье
можно полагаться только на своих близких. Он выплатил свой выкуп без какой-либо
помощи от короля Богемии, главы экспедиции. Тем не менее, он не порвал связей с
ним. Да и Жан Люксембургский осознавал свой долг по отношению к графу
д’Арманьяку. Его постоянное безденежье на позволяло ему помогать в финансовом
отношении, но свое признание по отношению к человеку, которого он оценил,
проявится в будущем.
Похоже, получив свободу, Жан
д'Арманьяк не торопился в свои земли. Во всяком случае, в начале мая 1335 г.
его там не было[439]. Произошли
события, требующие его присутствия в другом месте. Папа Иоанн XXII умер в
начале декабря 1334 года. Его сменил папа Бенедикт XII, менее расположенный к
графу д’Арманьяку. В том же декабре Жан Люксембургский вторично женился на
Беатриссе де Бурбон, дочери Луи, герцога де Бурбона, и двоюродной сестре
Беатриссы де Клермон, графини д’Арманьяк[440].
К тому же, в начале 1335 года пошли слухи о подготовке крестового похода.
Герцог де Бурбон объявлен его организатором с французской стороны. Флот должен
выйти в море 1 мая 1335 года[441].
Наконец, не все споры, касающиеся наследства Режины де Го, оказались улажены.
Вопрос владения виконтствами Ломань и Овийяр вновь был поставлен под сомнение
перед Парламентом Эмериком де Дюрфором, несмотря на соглашение в ноябре 1331
года. Процедура была отложена в апреле 1335 г., вплоть до возвращения Жана I,
которого полагали все еще находящимся в заключении[442].
Граф д’Арманьяк первым делом
направляется в Авиньон, где находится с 20 по 27 мая 1335года[443].
Ему надо поблагодарить нового папу, Бенедикта XII за 8 000 флоринов, полученных
им в первую же неделю нового понтификата. Ему также следовало справиться о
дальнейших выплатах. Кроме того, следовало попытаться возвратить себе шателению
Монтей, которую он унаследовал от Режины де Го,
и которая была захвачена должностными лицами папы[444].
Но здесь он успеха не имел. Из Авиньона он отправился в Париж, где был уже 30
мая. Возможно, он собирался заняться подготовкой к крестовому походу, но, из-за
долгов, которые следовало погасить, ему пришлось отдать все силы на дела,
связанным с наследством его первой жены. Он требует земли, принадлежащие
Бертрану де Го, которые он унаследовал от Режины де Го, но которые захватил
король Англии[445]. Он
приходит к соглашению с прокурорами Филиппа VI и прокурорами де Дюрфоров, чтобы
отложить на некоторое время урегулирование споров, касающееся виконтств Ломань
и Овийяр[446]. Позиции
графа д’Арманьяка достаточно крепкие, чтобы дело решилось в его пользу. Да и
обстоятельства ему благоприятствуют. Король Англии настойчиво просит его
присутствия в армии, которую он собирает против шотландцев[447],
а король Франции хочет видеть его участником крестового похода, который он
организовывает.
Действительно, хотя с крестовым
походом вышла задержка, Филипп VI твердо надеется его осуществить. В конце 1335
года он направляется на юг своего королевства, сопровождаемый своим сыном
Жаном, который был тяжело болен в июне того же года, чтобы на месте проследить
за приготовлениями к «паломничеству (saint voiage)», и чтобы обсудить его
конкретные детали с папой[448].
Оставив Париж, король 27 декабря уже находится в Бриве. Он следует через Кагор,
Тулузу, Каркассонн и Безье, куда прибывает 8
февраля 1336 года. С 15 по 22 февраля он в Монпелье, где встречается с королем
Майорки. Затем он проходит Ним, где был в начале марта, и, наконец, вступает в
Авиньон[449]. Там он
почти не задерживается, так как на Пасху, 31 марта, он уже в Марселе, чтобы
«поторопить вооружение кораблей, отправляющихся за море (presser l'armement des
bateaux pour passer outre-mer)»[450].
Жан I уехал из Парижа с Филиппом
VI, или нагнал его по дороге, так как в марте 1336 г. он оказывается вместе с
ним в Авиньоне. Там 26 марта он одобряет соглашение, к которому привели
переговоры его прокуроров с представителями короля, Гийомом Флоттом, сиром де
Ревелем, и Ги Шеврие по поводу виконтств Ломань и Овийяр. Он уступает свои
права на эти два виконтства, как и на замок Бланкфор и на город Вейрен за ренту
в 2 000 турских ливров с графства Гор. Он должен принести оммаж за это
графство. И он приносит, как и за земли Ривьер, которые до сих пор считались
внесеньоральным владением[451].
Дело кажется выгодным для Жана I, который ощутимо увеличил свои доходы, если
учесть, что доход с графства Роде оценивался тогда в 7 500 турских ливров[452].
Прокуроры Жана I позаботились не только о его выгоде. Они получили льготы и для
людей графа. Соглашение предусматривало, что жители Вика и Оша, как и земель
Ривьер получат грамоты о помиловании за все их дела, находящиеся в производстве
в парламенте Тулузы[453].
Видимо, граф д’Арманьяк получил
столь удачное решение своих проблем относительно наследства Бертрана де Го именно потому, что Филипп VI
намеревался использовать это дело для укрепления своих позиций в своем
конфликте с королем-герцогом. Вопрос собственности на земли, принадлежавшие Бертрану де Го, мог стать дополнительным
поводом для раздора между королями Англии и Франции. Филипп VI ищет, как
кажется, аргументы, позволяющие ему обобщить проблему. Действительно, 10 апреля
1336 г. Эдуард III сам запросил, чтобы дело о владении Бланкфором, Вейреном и
Ливраном было рассмотрено парижским парламентом[454].
Опираясь на соглашение с графом д’Арманьяком, король предпринимает серию мер,
позволяющую непосредственное вмешательство в спор королевского правительства.
Он выкупает права на владения Бертрана де
Го у всех претендентов, что бы, таким образом, остаться один на один с
королем-герцогом. В октябре, он получает от Эмери де Дюрфора отказ от всех
спорных вопросов в завещании Бертрана де
Го, в обмен на передачу Вилландро, Бланкфора и половины Вейрена,
сеньорий, которые требует себе Эдуард III. Поэтому он обязывается предоставить
ему войска, необходимые для их вероятной защиты[455].
В том же месяце король подтверждает соглашение, заключенное в марте в Авиньоне
с графом д’Арманьяком[456].
Сам граф в это время находится в Париже, в королевском окружении, так как
Филипп VI по его просьбе выдает грамоту о помиловании одному из его людей[457].
Чуть позже, в ноябре, опять же в Париже, король принимает оммаж Жана I за земли
Ривьер[458].
На протяжении 1336 г.
происходили некоторые события и в личной жизни графа д’Арманьяка. Он потерял
своего дядю, Эмери VI де Нарбонна, на которого он опирался, и которому поручал
управление своими делами на время своего отсутствия. Отныне он будет
пользоваться услугами его сына и преемника, Амальрика III, сеньора де Талэрана[459].
Это также год рождения его второго сына, Бернара, задуманного после его
пленения в Италии[460].
Рождение этого мальчика, возможно, сближает его с супругой, Беатриссой де
Клермон. Он позволяет жене проявлять инициативу в управлении их владениями,
когда он отсутствует[461].
Они вместе урегулируют некоторые спорные вопросы, которые были между Беатриссой
де Клермон и ее сестрой Жанной, женой Жана де Клермона, сеньора де Монгаскона,
суть которых нам не известна[462].
Также вместе они планируют будущее своего старшего сына, Жана. Граф д’Арманьяк
и де Роде приобрел значительное положение в королевстве, причем во многом
благодаря жене. Жан I и Беатрисса понимают, что брачные союзы их детей теперь
могут быть гораздо престижнее, чем те, которые они рассматривали прежде. Без
сомнения по этой причине они аннулируют в январе 1337 г. брачный договор, который
был заключен между их сыном, Жаном, и его кузиной, Жанной, дочерью Бернара
Транкалеона, сеньора де Фирмакона, из дома де Ломань, и его второй жены,
Аллеманы де Казанов[463].
Но тучи сгущаются, и напряжение
между королями Франции и Англии растет. В октябре 1336 г. король Франции хочет
обязать герцога Аквитании выплатить долги одному из своих вассалов, сиру де
Навайлю, чья жалоба дошла до него. Должностные лица короля Франции являются в
Пюимироль[464] и
Панн д'Ажене, чтобы забрать их по решению парижского парламента. Согласно
директивам, данным Эдуардом III, они грубо изгнаны[465].
Через несколько месяцев, в январе 1337 г., Филипп VI передает сенешалю Гиени
требование на выдачу Робера д'Артуа, изгнанного из королевства Франции, и
нашедшего убежище при короле Англии. Направляя этот запрос в Бордо, а не в
Лондон, король Франции хочет унизить короля-герцога[466].
Решение, с которого начинается
конфликт, принято 24 мая 1337 года. В качестве предлога использовано дело сира
де Навайля. На заседании своего совета Филипп VI предписывает конфисковать
герцогство Гиень и порывает вассальные отношения[467].
В соответствующем акте констатируется отказ короля-герцога Аквитании выполнять
решение Парламента, касающееся компенсации сиру де Навайлю, и унижения, которым
гарнизоны Пюимироля и Панна подвергли посланников короля. Не дожидаясь никаких
ответных действий, 30 апреля 1337 г. король приказывает Филиппу де При,
сенешалю Бокера, созвать всех дворян и не дворян своего сенешальства на Троицу
(7 июня) в месте, которое он сам определит[468].
22 мая, за два дня до решения, принятого на его совете, он посылает Рауля де
Бриенна, графа д’Э и де Гина, коннетабля Франции, захватить Гиень, чтобы взять
ее «под свою руку и укрепиться в стране (sous sa main et s'assurer du pays)»,
так как, уточняет он, «англичане проявили враждебность (les Anglois avaient
commencé les hostilités)». В июне он назначает его
лейтенантом короля в Лангедоке[469].
24 мая он приказывает сенешалю Перигора и Керси и байли Амьена захватить
герцогство Гиень и Понтье. Наконец 27 мая, он посылает в Лангедоке одного из
своих главных советников, Жана де Мариньи, епископа Бове[470].
В Аквитании посланники короля передают это решение сенешалю Гиени, которого
находят в Либурне, и требуют от него передачи земель[471].
После отказа, они направляются в Пюимироль и Панн д'Ажене, где
зачитывают грамоту о конфискации[472].
Граф д’Арманьяк, который,
возможно, в марте 1337 г. все еще был при короле[473],
торопится в свои земли, чтобы собрать свои войска и присоединяться к армия
Рауля де Бриенна[474].
Он через своих глашатаев обращается ко всему мужскому населению Бура Роде, от
двадцати пяти лет и старше, призывая их собраться вооруженными перед графским
залом в понедельник после Троицы 1337 г. (7 июня), под угрозой лишения жизни и
имущества[475]. Но
военная службе не очень-то воодушевляет людей графа. В Гаскони созыв происходит
еще хуже. В Оше, в начале мая, вспыхивает вооруженный бунт[476].
Тем не менее Жану I удается собрать войско из трехсот шестидесяти восьми
латников и пяти тысяч ста тридцати трех сержантов[477].
8 июня он присоединяется к войскам, собирающимся в Ла Реоле. Сенешаль Руэрга, Пьер де Феррьер, приводит туда сто
двадцать одного латника и триста девяносто двух сержантов[478].
Там уже находится сенешаль Каркассонна, Пьер де Ла Палю, который, вместе со
своими людьми оставил свое сенешальство еще 13 мая 1337 года[479].
Отряды собираются в Ла Реоле в течение всего
июля. Прибывает таким образом более трехсот латников[480].
Граф д’Э, по крайней мере с четверга 10 июля, находится в Вильнев
Руайяль[481]. Его план
кампании состоял, кажется, в том, чтобы захватить небольшие, слабо укрепленные
городки в Ажене и в восточных окрестностях Бордо, которые стоят за
короля-герцога, затем, когда все войска объединятся, произвести демонстрацию
силы перед Бордо, надеясь, что этого будет достаточно, чтобы устрашенный город
сдался. Речь идет о том, чтобы применить право короля против злой воли
короля-герцога.
Граф д’Арманьяк принимает
участие в операциях армии короля с самого их начала. Он на жаловании короля,
начиная с 11 июля[482].
Он оставляет Ла Реоль вместе с Рено де Поном, сеньором де Рибераком, в армии
графа д’Э. Коннетабль хочет занять Либурн[483].
Когда город отказывается открыть ему свои ворота, он особо не упорствует, и
предпринимает задачу, очевидно более легкую, захватить Сен-Макер у ворот
Лангона[484]. Осада
безуспешно продолжается до конца месяца[485].
В это время два посланника короля, Ле Галуа де Ла Бом и Симон д'Эскери,
выполняющие эти функции с начала марта, 17 июля, с помощью некоторых жителей,
занимают Пюимироль[486].
Вместе с присоединившимся к нему маршалом Франции, Робером Бертраном, сеньором
де Брикбеком[487], граф д’Э
в начале августа оказывается перед Сент-Эмийоном, так же отказавшимся признать
власть короля[488].
Граф д’Арманьяка имеет больше
успеха. Он осаждает и берет Помье[489]
и Сиврак[490].
Этот город подчиняется 31 августа по соглашению, заключенному между графом д’Э,
которому помогали граф д’Арманьяк и Ле Галуа де Ла Бом, и представителями сира
де Помье и Маркезы де Жансак, его жены[491],
сестры сира де Жансака, вассала Жана I[492].
Граф д’Э поручает графу де Фуа
подчинить королю южную часть герцогства, близкую к его доменам. 30 июля, он
просит его занять Байонну и ее окрестности[493].
Повинуясь приказу, Гастон II спускается по долине Адура к Байонне, во главе
двухсот латников и тысячи пятисот сержантов. Он совершает многочисленные
разрушения, но ни одно значительное укрепление не открыло ему своих ворот.
Эдуард III поздравит капитана города Молеона на Суле[494],
Раймона де Мийзена, с удачным сопротивлением[495].
Граф д’Э, вернувшись в Ла Реоль, где к нему присоединяется граф д’Арманьяка, считает,
что пора выступить к Бордо. Он приказывает графу де Фуа присоединиться к нему в
Подансаке[496] по
дороге в Бордо, со ста шестьюдесятью латниками и шестью тысячами пехоты, имея
продовольствия на две недели[497].
Такое количество продовольствия и отсутствие распоряжений о боевых машинах ясно
показывают, что речь идет только о демонстрации силы, и что осада Бордо не
предусмотрена. Королевские войска стоят перед Бордо с 10 по 17 сентября.
Никаких попыток штурма не наблюдается, и коннетабль особенно не испытывает
решимость защитников города[498].
Папа пытается погасить
начинающийся конфликт. 12 июня 1337 г. он посылает двух кардиналов к королям
Франции и Англии, чтобы уговорить их начать переговоры[499].
Филипп VI, который уже собрал дворян в Амьене к 1-ому августа, принимает
требования легатов. Он отсылает свои войска в середине сентября, и дает приказ
отложить выполнение конфискации герцогства на период с 3 октября по 25 декабря
1337 года[500]. Граф д’Э
спешит выполнить королевское предписание, как только он его получает. Из Ажана,
куда он возвратился, он распускает свои войска. Они расходятся с 6 по 23
октября[501]. 2 ноября
он складывает обязанности лейтенанта короля и возвращается в Париж[502].
Счета упоминают, что Жан I и его отряды «распущены (cassés)» 13 октября[503].
Деятельность графа оценена
достаточно высоко. В июне король признает, наконец, соглашение о разделе с
епископом Роде, заключенное в 1317 г., закончив таким образом старое дело
двадцатилетней давности[504].
14 октября, граф д’Арманьяк получает от коннетабля замок Казобон[505]
с окружающими его землями, на юго-западной границе его графства Арманьяк,
и это дарение подтверждено Филиппом VI в июле и в декабре 1338 года[506].
В свою очередь, граф д’Арманьяка благодарит и награждает тех, кто хорошо ему
служил, таких как его верный друг, Мано де Барбазан, которого часто видим около
него[507].
Жан I должен был оценить то, как
быстро королевская администрация оплачивает оказанные ей услуги. Он не может
больше полагаться на помощь своих людей, как это было во времена его отца.
Обычаи меняются. Когда в июне 1337 г. он потребовал от своих «людей (hommes)»
Роде налог в «400 родануазских ливров[508]
на идущую в Гаскони войну (de 400 l. rodanoises en raison de la présente
guerre de Gascogne)», консулы Бура заявили официальный протест сенешалю графа, Гийому
де Скорайлю, его судье, Берангьеру де Сегюру, и его прокурору, Раймону Кана. В
итоге эта сумма была выплачена графским сборщиком налогов, Гайяром Россинолем,
в виде ссуды, которую следовало вычитать из ежегодного платежа графу,
предусмотренного обычаем. Жан I дает согласие на эту сделку 7 августа «в
палатке (sous la tente)» перед Помье[509].
Он проявляет себя, таким
образом, белее сговорчивым, чем чиновники короля. В декабре 1337 г. четыре
королевских комиссара, сенешаль Руэрга, верховный судья и казначей
сенешальства, к которым присоединился советник короля, приехавший из Парижа,
направляются в Роде, чтобы собрать фуаж в размере трех су с огня от имени
Филиппа VI. Подробно об этом рассказывает Клод Сибертен-Бланк в своей часто
цитированной работе Сбор налогов 1337
года в Руэрге[510]. Жители Бура, «люди (hommes)» графа, поддержанные его
прокурором, отказываются платить. Четыре посланника не принимают никаких
возражений. Представитель Жана I пытался доказать, что этот фуаж не может быть
применен к людям графа, которые «по обыкновению всегда помогали ему службой и
деньгами, как своему непосредственному сеньору, в его войнах и в его службе
королю (ont toujours eu coutume de l'aider en service et en argent comme leur
seigneur immédiat, même pour les guerres et les cas royaux)»[511].
Но протест жителей Бура отклонен. Кем бы они ни были, людьми графа или людьми
епископа, они обязаны платить, то есть получалось, что первые платят дважды.
Этот пример хорошо показывает, почему коммуны предпочитают принадлежать королю,
и почему сеньоры борются против посягательств королевской администрации.
С октября 1337 по июнь 1338 г.
напряженная дипломатическая работа, ведущаяся по инициативе и при участии
Бенедикта XII, прервала боевые действия. Отсрочка со взятием герцогства в свои
руки, предоставленная Филиппом VI до 25 декабря, сменилась заявлением Эдуарда
III о кратковременном перемирии. Длившееся с 6 января 1338 г. по 1-ое марта,
оно было продлено до 24 июня. Тем временем в Лангедоке, два капитана, Ле Галуа
де Ла Бом и Симон д'Эскери, пытаясь навести порядок, выступают против Аманье де
Фосса, который из своего замка Мадайян, вот уже долгие годы ведет разбойные
вылазки против своих соседей, жителей Ажана, с которыми он давно в ссоре[512].
Замок Мадайян взят около 16 марта, и Аманье де
Фосса пленен[513].
Окрыленные успехом, оба капитана около 10 апреля осаждают Панн, занятый англо-гасконским отрядом. В то же время,
граф де Фуа, пользуясь неурядицей, пытаясь покончить со старым спором с сиром
д’Альбре, захватывает в Марсане города Жон[514]
и Эр. Эдуард III, использует эти действия как предлог, чтобы прервать
перемирие[515].
Жан I во время этой краткой
передышки отправляется в Париж. Он был там в феврале 1338 г., когда получил от
короля подтверждение грамот о помиловании, полученных от графа д’Э предыдущим
летом[516]. Он
явился, без сомнения, как делегат дворян юга Франции. Действительно, дворянство
Лангедока обращалось к королю, считая недостаточным жалованье, выплаченное им
за их боевую службу, и Филипп VI поручил в начале года каждому сенешальству Юга
направить к нему двух депутатов дворянства, чтобы уладить все вопросы. В
результате обсуждения, которое продолжалось несколько недель, король, в начале
июня 1338 г., вынес два решения. Первое уточняло ставки выплат, предназначенных
тем, кто находился на его службе[517].
Ставки, предусмотренные в этом решении, были такими же, как и для воинов
Лангедойля[518]. Второе
торжественно подтверждало обычаи и уставы, дарованные в 1303 г. дворянам
Лангедока Филиппом Красивым[519].
Жан I использует свое пребывание
в Париже для решения своих дел. В апреле он урегулировал свои разногласия с
Гийомом де Флавокуром, архиепископом Оша, относительно их соглашения о разделе
прав на этот город[520].
Он также сообщает королю о затруднениях, которые испытывает, оплачивая войска,
которые он вербует для службы ему. Филипп VI, озабоченный, как бы не потерять
его поддержки, проявляет великодушие. 5 июня, он предоставляет пенсию в тысячу
пятьсот турских ливров «своему дражайшему и верному кузену (son tres cher et
feal cousin)», графу д’Арманьяку, «учитывая его добрую и полезную службу,
которую он оказал нам, и которую окажет в дальнейшем (consideration des bons et
agreables services que [il] nous a fait ou temps passé et esperons que
il nous face ou temps advenir)»[521].
Несколькими днями позже, король получает от Бенедикта XII согласие, чтобы дядя
Жана I, Роже д'Арманьяк, занял епархию Лана[522].
Таким образом, тот получал достоинство духовного пэра королевства. В июле
Филипп VI подтверждает дарение Жану I замка Казобон с его землями[523].
Тем не менее, король старается поддерживать равновесие между обоими
соперничающими домами Лангедока. В тот же день, когда он предоставил ренту Жану
I, он предоставляет такую же сумму графу де Фуа[524].
И в течение того же июня, он добивается от папы, чтобы Робер де Фуа, брат графа
де Фуа-Беарна, сменил Роже д'Арманьяка в епархии Лавора[525].
Есть предположение, что за
несколько недель до смерти Симона д'Эскери, произошедшей в конце июля 1338 г.,
Филипп VI назначил графов де Фуа и д’Арманьяка своими лейтенантами в Лангедоке
с обширными полномочиями[526].
Но так как Ле Галуа де Ла Бом не был смещен, и так как не обнаружено ни одного
документа, подписанного Гастоном II де Фуа или Жаном I в качестве лейтенанта
короля, нет уверенности, что это одновременное назначение имело место в
действительности, особенно учитывая враждебность, разделяющую обоих графов[527].
Во всяком случае, оба графа
практически не имели времени взять на себя эти функции, даже если они на них
были возложены. Граф де Фуа 27 июля был призван королем на север королевства,
когда известие о высадке Эдуарда III и его армии в Антверпене, 22 июля, дошло
до Парижа[528]. Не
найдено никаких следов подобного вызова графа д’Арманьяка. Может быть, ему
поручалось обеспечение защиты региона от возможных действий англо-гасконских
войск? Во всяком случае, он воспользовался предоставленной ему свободой, чтобы
присоединить к себе некоторые земли, на которые претендовал. Следуя примеру
действий графа де Фуа в Марсане в начале года[529],
он округлил границы своих владений по направлению к Бигорру. Имеются жалобы
сенешаля Бигорра по этому поводу[530].
Такое неуважение графа
д’Арманьяка к королевской власти можно объяснить ее повышенным вниманием к
Гастону II, его сопернику. Его короткое пребывание на севере, так как королевская
армия была распущена 7 сентября, было очень щедро отмечено королем. Гастон II в
начале ноября был назначен лейтенантом короля. Именно он особо отвечал за
взятие Панна в Ажене, который пожелал остаться в подчинении Эдуарду III[531].
Его лейтенантство ограничивалось только территориями сенешальств Ажан и Бигорр,
да и назначен он был только на месяц. Но он получал несомненное преимущество
перед Жаном I, так как графство Арманьяк зависело от сенешальства Ажан, а на
Бигорр претендовали оба графа.
Осознав ошибку, которую он
совершил, Жан I отправляется в Париж, где оказывается в конце ноября. Его
объяснения были признаны убедительными, а сожаления - искренними, так как он
получил от короля приказ к его сенешалям Ажана и Тулузы оказывать королевское
покровительство вассалам графа д’Арманьяка, «нашего дражайшего и верного кузена
(nostre tres cher et fidele cousin)». Возможные вмешательства графа де Фуа, как
лейтенанта короля, таким образом, были ограничены[532].
Жану I также снова подтверждено дарение Казобона, видимо его владение этим
выступом от его домена по направлению к Беарну пытались оспорить[533].
Наконец, без сомнения именно по его настоянию, король Богемии назначен
лейтенантом короля в Лангедоке «над всеми другими (sur tous autres)» на три
месяца, и на него же возложена миссия по взятию Панна[534].
Это равносильно открытому высказыванию желания короля поставить Жана
Люксембургского над графом де Фуа. Он хочет ограничить его инициативы. Таким
образом видим, что влияние графа д’Арманьяка возрастает. Впрочем, король
Богемии мог бы и не принять это назначение, не совсем достойное его ранга, но
здесь он проявил любезность по отношению к Жану I, имея в виду их дружественные
связи, сложившиеся во время похода в Италию. Да и король мог бы не дать своего
согласия на это назначение, которым он как бы отменял свое предыдущее решение,
что указывает на уважение, которое он начинает испытывать к Жану I.
Король Богемии направляется в
Марманд, куда пребывает 30 ноября, чтобы руководить оттуда военными действиями.
Можно предположить, что граф д’Арманьяк сопровождал его до Лангедока, так как
расходы по возвращению из Парижа, его самого и его людей, возмещены
королем[535]. Граф де
Фуа и мэтр арбалетчиков Ле Галуа де Ла Бом уже начали осаду Панна. Граф
д’Арманьяк, заехав в Роде, чтобы собрать свои отряды, появляется в Марманде 15
декабря[536]. Его
прибытие, как и подход других войск, созванных Жаном Люксембургским, ускоряют
события. Жители Панна сдаются во время Рождества, но англо-гасконский гарнизон
укрывается в замке и продолжает сопротивление[537].
В начале 1339 г., королевская
власть, неудовлетворенная активностью боевых действий, собирается начать
крупное наступление, чтобы полностью подчинить герцогство Гиень. Для его
подготовки Филипп VI собирает в конце января военный совет в Париже, с участием
основных военачальников Лангедока. Граф де Фуа и мэтр арбалетчиков 19 января
уже в Париже, из-за чего осада замка Панна была приостановлена на несколько
дней[538].
Граф де Л’Иль-Журден тоже там. Жан Люксембургский также отправляется в Париж,
его лейтенантство и лейтенантство графа де Фуа заканчиваются. Перед своим
отъездом, чтобы успокоить умы, он выдает грамоты о помиловании всем жителям
Лангедока, виновным в мятеже[539].
Граф д’Арманьяк не участвует в парижском собрании. Кажется, король Богемии
попросил его остаться на месте, чтобы следить за англо-гасконской угрозой. Он
действительно отвечает за оборону Лангона, последнего города на Гаронне перед
Бордо, верного королю, начиная с 25 января[540].
Ему поручена также забота об отражении любой атаки из владений сира д’Альбре[541].
Тем временем, в Париже составлен
план кампании. Основная цель – взятие Бордо, столицы герцогства. Наступление
будет вестись из Ажене и Сентонжа. Контрольная палата составила для короля
проект, оценивающий стоимость боевых действий, из расчета шести месяцев. Силы,
необходимые для обеспечения двойной атаки были оценены в две тысячи латников и
десять тысяч сержантов. Операцию предполагали закончить ко дню Святого Михаила
(29 сентября)[542].
Организация подготовки операции поручалась мэтру арбалетчиков и Пьеру де Ла
Палю, сенешалю Тулузы, на которых король возложил функции «специальных
капитанов в Ажене, Гаскони и в стране Лангедока (capitaines spéciaux en
Agenais, Gascogne et pays de Langue d'oc)»[543].
По окончанию этого военного
совета, военачальники возвращаются на Юг. В конце февраля, когда Ле Галуа де Ла
Бом и граф де Фуа возвращаются к Панну, чтобы закончить с замком, все еще
занятым англо-гасконским отрядом, Пьер де Ла Палю забирает Комон[544]
у его сеньора, Гийома Раймона де Дюрфора, и присоединяется к графу д’Арманьяку,
стоящему у Пюигильема[545].
Жан I, пришедший из Лангона, блокирует город с 24 января[546].
Город держит от короля-герцога Арно де Го, кузен Режины, первой жены Жана I.
Настоящая осада начинается благодаря подкреплениям, приведенным Пьером де Ла
Палю. Была возведена «бастида (bastide)», - временное укрепление из земли,
усиленное фашинами и габионами[547].
Использовались артиллерия и порох[548].
Сдача была подписана 16 апреля[549].
Ее ускорила угроза, к которой вела деятельность примерно пятидесяти саперов,
пришедших из Сен-Фуа-де-Руерг, без сомнения по приказу графа[550].
Охрану места Пьер де Ла Палю поручил другому кузену Режины де Го, Эмерику де
Дюрфору сеньору де Дюра[551].
Пока длится эта осада,
продолжается подготовка к большому наступлению, которой руководит Жан де Мариньи,
епископ Бове. Он назначен «лейтенантом короля в Сентонже и Лангедоке
(lieutenant du roi en Saintonge et Languedoc)» в начале апреля, по окончанию
срока полномочий графа де Фуа[552].
Как только он был назначен, он приступает к первой части операции. Небольшой
галерный флот, собранный в Ла-Рошели под командованием Ю Кьере, адмирала
Франции, грузит отряд, возглавляемый сенешалем Сентонжа, Итье де Маньяком. Флот
выходит в море, а затем скрытно поднимается по Жиронде. Он застает врасплох
англо-гасконские гарнизоны Блэ и Бур-сюр-Жиронд[553].
Эти два города взяты, практически без боя, 18 и 20 апреля 1339 года[554].
Первый этап операции успешно завершен. Королевские войска контролируют северные
и южные подступы к Бордо, препятствуя снабжению города.
Продолжая выполнение плана,
епископ Бове собирает в Ла Реоле к середине июня войска, которым предстоит
действовать против Бордо. В начале мая посланец предупредил графов де Фуа и
д’Арманьяка, что им следует прийти “во Францию”[555].
Король без сомнения хотел уговорить их умерить их соперничество. Поездка была
короткой, так как 25 мая граф д’Арманьяка уже снова в армии Жана де Мариньи.
Через три недели, 12 июня, он в Ла Реоле, во главе внушительного отряда,
состоящего из тех, кто воевал под его началом в конце января, усиленных новым набором
в графствах Роде и Арманьяк[556].
Шестьсот латников и четыре тысячи пятисот сержантов графа д’Арманьяка
составляют почти половину армии Жана де Мариньи, состоящую из трех тысяч
пятисот латников и семи тысяч пехотинцев[557].
Эта армия выступает к Бордо в начале
июля[558].
Она не располагает осадными средствами. Жан де Мариньи, видимо, собирался взять
город штурмом, воспользовавшись настроением горожан. Атака началась 12 июля,
когда сам Жан де Мариньи был еще в Ла Реоле[559].
В начале им сопутствовал успех. Части королевских сил захватили ворота и
проникли в город, но в конечном итоге они были выбиты оттуда[560].
Епископ Бове не упорствует. Он возвращается в Ла Реоль, где, начиная с 19 июля,
распускает свои войска. Неожиданное прекращение боевых действий епископом Бове
связано, без сомнения, с опасениями Филиппа VI, видевшего гораздо большую
угрозу в действиях Эдуарда III во Фландрии. Король созывает свою армию в
Компьене к 22 июля. Жан де Мариньи, видимо, узнал об этом как раз в тот самый
момент, когда он дал команду к атаке, и это сделало бессмысленным как вторую
атаку, так и какие-либо действия по осаде.
Почти все войско графа
д’Арманьяка «распущено (cassée)» 19 июля. Сам он продолжает служить
королю с небольшим отрядом[561].
Был ли он назначен лейтенантом короля на этот очень короткий период? Имеются
следы дарения на сумму в две тысячи ливров, которое он сделал в качестве
такового 22 июля 1339 г. жителями Пюигильема, чтобы компенсировать их потери[562].
Как бы там ни было, он, во исполнение королевского предписания начинает набор
войск, с которыми ему предстоит отправиться к Компьену. Но здесь у Жана I
возникают затруднения с вербовкой людей, которые только что закончили свою
службу. Теперь речь идет о войне на севере королевства, далеко от их родных
очагов. Такой случай не предусмотрен обычаем. Люди графа отказываются идти
воевать, если это не касается их непосредственно. Ему приходится искать
компромисс с консулами Бура Роде. 20 июля, в Ла Реоле он отказывается от права
требовать от жителей Бура «следовать за ним на войну, когда он призван на это
королем (suivre à la guerre quand il y est convoqué par le roi)»,
в замен налога, собираемого при каждом подобном случае, на сумму в сто
пятьдесят родезских ливров, то есть семьдесят пять турских ливров[563].
Это затруднение, к счастью, осталось без последствий. Ему был предоставлен
дополнительный срок, и он присоединился к королевской армии 15 августа[564].
Учитывая эти затруднения и малое
количество времени, которое ему было предоставлено для подготовки, Жан I
принимает участие в операциях в Артуа с весьма небольшим отрядом, скорее -
крупным эскортом. Он участвует в военном походе в Вермандуа и Камбрези с одним
рыцарем, двадцатью тремя оруженосцами, тридцатью арбалетчиками и тридцатью
сержантами. Его служба считается начатой с 1-ого августа[565].
Именно во время этой кампании его имя впервые связано с именем молодого герцога
Нормандии, будущего короля Иоанна II. Хроника говорит, что епископ и жители
Камбре, отказавшись в начале 1339 г. признать власть Эдуарда III, избрали
губернатором Камбрези Жана, старшего сына Филиппа VI, которому едва сравнялось
двадцать лет, и что тот, перед лицом английской угрозы, послал графа
д’Арманьяка охранять город[566].
Исходя из того, что среди защитников Камбре, осада которого началась 25
сентября[567], было и
столь высокопоставленное лицо, как мэтр арбалетчиков, можно предположить, что
хроника хотела подчеркнуть первое проявление интереса герцога Нормандии,
наследника трона, к графу д’Арманьяку[568].
Этот 1339 год, кажется, оказался
решающим для будущей судьбы Жана I. Ответственные должности, которые ему
поручаются, выводят его за рамки региональных интересов. Королевская власть
поручает ему все более и более важные задачи. Кто из представителей власти
покровительствуют ему перед королем? Ими могут быть только король Богемии, Жан де
Мариньи или герцог Нормандии. Он служил под каждым из них, и они могли оценить
его достоинства, и проявить по отношению к нему свое уважение. Но наиболее
долговременные связи, или, скорее, связи, оставившие более всего следов,
завязались с наследником трона. Именно эта дружба послужила толчком в карьере,
которая открылась перед ним.
Граф д’Арманьяк участвует в
обороне Камбре с некоторыми из своих вассалов. Именно один из них, Юг де
Кардайяк, командует орудиями, используемыми для защиты города[569].
Имеются и землекопы, родом из его доменов, которые заново делают рвы и насыпи,
за что он также отвечает[570].
Как только натиск врагов ослабевает, Жан I оставляет осажденный город и
присоединяется к королевской армии. Он сражается в ее рядах в течение недель,
предшествующих дню Бюиронфосс в конце октября 1339 года[571].
Этот отзыв и его присутствие показывают значимость, которую он приобрел.
Королевские войска вскоре
распущены, но служба графа д’Арманьяка продолжается. Он направляется в свои
земли, оставаясь на королевской службе до 24 января 1340 года[572].
Он находит там войска, которые охраняют его домены с окончания кампании Бордо
за счет короля[573].
Действительно король, подобно тому, как он делал это для графа де Фуа и графа
де Комменжа, оплачивает войска, которые Жан I набрал для защиты своих земель от
соседей, служащих королю-герцогу. Таким способом Филипп VI старался
поддерживать верность влиятельных сеньоров Лангедока.
Но и во время боев Жан I не
забывает об управлении своими доменами. Так 14 апреля 1339 г., «из палатки перед
Пюигильемом (des tentes devant Puyguilhem)», он поручает своему сенешалю
графства Роде, Гийому де Скорайлю, назначить мастера для чеканки монеты[574].
6 сентября 1339 г. его прокуроры завладевают землями, с которых ему назначено
тысяча пятьсот ливров ренты, предоставленной Филиппом VI в июне 1338 года[575].
И, конечно, только благодаря его личным хлопотам, что позволяет думать, что он
провел некоторое время в Париже при короле, он получает в декабре того же года
почетное упрощение юридического режима своих областей. Король разрешает ему
присоединить к сенешальству Ажан все его владения, расположенные к юге от
Гаронны. То есть графства Фезансак и Гор, город Оз с его землями, так же как
виконтство Маньоак, которое зависело до тех пор
от сенешальства Тулузы, присоединялись теперь к Ажану. Они объединяются в той
же административной единице, что и графство Арманьяк, которое уже давно
зависело от сенешальства этого города[576].
Это решение короля стало важным источником экономии для графа, так как теперь
его должностным лицам предстояло иметь дело с администрацией лишь одного
сенешальства. Впрочем, это решение пришлось не по нраву людям короля из
сенешальства Тулузы, видевшим как от них
ускользает важный источник доходов. Графу д’Арманьяку приходилось неоднократно
напоминать им о королевском решении[577].
Жан I и Гастон II, кажется, захотели воспользоваться войсками, которые
им, практически ничего не стоили, чтобы урегулировать некоторые из своих
старинных проблем, но так, чтобы никто не знал, кто начал боевые действия,
первые, по крайней мере известные нам, после третейского суда под
председательством короля Наварры в 1329 году. Граф д’Арманьяк должно
быть испытывал немалое раздражение от королевских милостей, полученных Гастоном
II. 16 марта он вновь был назначен лейтенантом короля и капитаном в Гаскони «до
пятнадцатого дня после Пасхи (jusqu'à la quinzaine de Pâques)», то
есть до 11 апреля, причем никто не знал точную причину этого назначения, разве
только, чтобы закончить возвращение Панна[578].
В ноябре король дает тому же графу де Фуа право завоевать Молеон[579]
и землю Суль, и оставить их в своей собственности[580].
В декабре он предоставляет ему еще и ренту с города Сентегабль[581]
в сенешальстве Тулузы[582].
Сам Гастон II в войне как бы не
участвует. Его людьми командует Раймон Арно де Беарн, ее незаконнорожденный
брат. Он захватывает и грабит на южных границах Фезансака, городки Тарастей[583],
Сенак[584] и Жансак[585],
который принадлежит Теролю де Болато, вассалу графа д’Арманьяка, причем за свои
насильственных действий он получит через несколько месяцев грамоту о
помиловании[586]. Жан I
спешит на помощь своим людям[587].
Для этого ему пришлось прервать осаду замка Миремон, который он пытался забрать
у людей Гастона II, захвативших его[588].
Пьер де Ла Палю, сенешаль Тулузы, вмешивается, возобновляет осаду Миремона, и
отдает приказ верховному судье Тулузы взять замок под руку короля[589].
Но тот не подчиняется. Через несколько месяцев Филипп VI лично поручает
сенешалям Тулузы и Ажана «обеспечить передачу упомянутого замка Миремон графом
де Фуа с тюрьмами, гарнизоном, артиллерией и прочими (de se faire remettre le
dit château de Miremont par le comte de Foix avec prisons, garnison,
artillerie et autres choses)»[590].
Когда это не происходит, граф д’Арманьяк приносит протест сенешалю Ажана,
угрожая взяться за оружие[591].
Гастон II наконец повинуется, но только при условии обещания финансовой
компенсации, которая ему будет предоставлена позже[592].
Гарнизон под командованием Гийе де Монкада, размещенный графом д’Арманьяком,
оплачен королем, начиная с 10 мая 1340 года[593].
Правота графа д’Арманьяка признана королевской властью. Но начавшаяся таким
образом война утихнет не скоро.
Взаимные
враждебные действия между обоими графами не могли продолжаться долго, так как
граф д’Арманьяк, как видим, в декабре 1339 г. жил в Париже. Вернувшись в Лангедок
в январе, он уже в конце февраля, как и граф де Фуа, вновь отправляется на
северную границу по требованию короля. Эдуард III, который провел зиму во
Фландрии, снова угрожает королевству. Он официально объявил себя королем
Франции 25 января, на церемонии, организованной в Генте[594].
Граф д’Арманьяк возвращается к охране Камбре, где уже находится 9 марта[595].
Он возглавляет гарнизон вместе с герцогом д’Оксерром[596].
Возможно, ему удалось побывать на похоронах своего дяди, епископа Роже
д'Арманьяка, который скончается в Лане в начале 1340 года. Его смерть была
большой личной потерей для Жана I, учитывая его привязанность к бывшему
опекуну, как это следует из всех его последовательных завещаний, где каждый раз
упоминаются мессы за упокой души его дяди.
Именно в качестве губернатора
Камбре, он участвует в кампании в Тьераше в конце марта, с войсками из Вервина.
Его сопровождает мэтр арбалетчиков, Ле Галуа де Ла Бом[597].
Вернувшись в Камбре, он в начале мая присоединяется там к Жану, герцогу
Нормандии, которого жители Камбре, по настоянию епископа города, именуют
«патрицием Камбрези (patrice du Cambraisis)». Именно под его началом он
принимает участие в набеге, опустошившем Эно, в конце месяца. «Зная, что Эно не охраняется, герцог Нормандии, граф д’Арманьяк,
герцог Афинский, […] направляются к Валансьену, сжигают город Вершен и тридцать
два города с колокольнями, […] и уничтожают все на своем пути, и никто не миг
устоять перед ними (Sachant que le Hainault n'est pas gardé, le duc de
Normandie, le comte d'Armagnac, le duc d'Athenes, [...] s'en vont vers
Valenciennes, brulent la ville de Werchin et trente deux villes à
clocher, [...] et prinrent, robberent et pillerent et emporterent tout ce
qu'ils purent, car nuls ne leur aloit au devant)»[598].
Эдуард III возвратился в Англию в
конце февраля. Провозгласив себе королем Франции, он всячески пытается
расширить круг тех, кто готов признать его таковым. Для него очень важна
верность гасконских сеньоров, которые служили ему до сих пор. Поэтому он
обеспокоен, когда их делегация является в Лондон с жалобами. Они заявляют, что
им надоело ждать жалованья, положенного им за их службу, которое они не
получали с начала военных действий. Беспокойство короля Англии еще больше
возрастает, когда он узнает, что руководит ими сир д’Альбре, Бернар Эзи,
который перешел на его сторону в начале прошлого лета, и только что был
назначен его лейтенантом в герцогстве[599].
Эдуард III уговаривает их набраться терпения, обещая в ближайшее время
выплатить им все, что положено, и соблазняя новыми владениями, которые скоро
будут завоеваны. Он им пишет 21 июня 1340 г., перед своим отплытием во
Фландрию, призывая их помочь ему «отвоевывать его права на королевство Франции
(à reconquérir ses droits au royaume de France)», обещая им
соблюсти их интересы[600].
Эдуард III использует
присутствие сира д’Альбре, чтобы попытаться, при его посредничестве, привлечь
на свою сторону его родственников, на которых он мог бы иметь влияние.
Сохранились два соглашения, заключенных с Бернаром Эзи д'Альбре, касающихся
графа д’Арманьяка, его шурина, и Рено де Пона, его племянника. Первое,
датированное 1 июня 1340 г., предусматривает, что, если Жан I, станет
сторонником короля-герцога, он получит виконтства Овийяр, Ломань и город
Лектур, ему будет выплачена сумма в 4 000 фунтов (20 000 турских ливров) и
предоставлена рента в 1 500 фунтов (7 500 турских ливров) с земель,
расположенных в Гиени, чтобы компенсировать потерю доходов с графства Роде «в
котором более четырнадцати сотен дворян, приносящих оммаж (qui a plus de
quatorze cents hommages de gentilshommes)». За это граф должен служить
королю-герцогу по крайней мере с шестьюстами латниками и двумя-тремя тысячами
сержантов. Эдуард III обязывался не заключать ни перемирия, ни мира, без
согласия графа[601].
Аналогичное соглашение, датированное тем же днем, заключенное с тем же сиром
д’Альбре, предусматривало, что если его племянник, Рено де Пон, станет верным
другом короля Англии, Эдуард III передаст ему в собственность город Пон[602],
а также “Convayralt”(?) и виконтство Сарла[603].
Эти соглашения останутся лишь на бумаге.
Войска и ополчение королевской
армии собранные к 28 мая у Компьена, с 31 мая двигаются к Амьену. Граф
д’Арманьяк, который весной возвратился в Гасконь, прибывает туда 16 июня[604].
Его маршал и дворецкий, Гибелен Журден, дожидается его на месте уже с 1 июня[605].
Во главе сильного отряда из более чем ста двадцати пяти латников[606]
Жан I входит в состав корпуса Жана, герцога Нормандии, вместе с Луи де Турноном
и Бернаром, виконтом де Вантадуром[607].
Необходимо оказать отпор Эдуарду III, который, пересек Ла-Манш, разгромил
франко-кастильский флот у л’Эклюза 30 июня, и захватил Артуа.
Филипп VI посылает в Турне
коннетабля и графа де Фуа с тремя тысячами латников. Он поручает Эду IV,
герцогу Бургундии, и графу д’Арманьяку оборону Сент-Омера. Из сорока двух «знамен
(bannières)» армии герцога Бургундии, корпус Жана I включает в себя
тридцать[608]. Таким
образом под его началом не только его собственный отряд, ему поручены и другие
войска. Это служит доказательством уважения, которое ему оказывают, и,
возможно, определенным признанием его воинских качеств.
Обогнув Турне, перебежчик Робер
д'Артуа идет на Сент-Омер во главе небольшой англо-фламандской армии. Герцог
Бургундии и граф д’Арманьяк прибывают в город к 20 июля. 25 июля, накануне
ожидаемой атаки, сорок три оруженосца из корпуса графа д’Арманьяка стали
«новыми рыцарями (chevaliers nouveaux)»[609].
Робер д'Артуа атакует в середине следующего дня, 26 июля. В то время как герцог
Бургундский сопротивляется его атаке, граф д’Арманьяка во главе восьмисот
латников делает обходной маневр и ударяет атакующих во фланг. Нападающие
разгромлены, но самому Роберу д'Артуа удается бежать под покровом ночи[610].
Официальные доклады говорят о пятнадцати тысячах убитых фламандцев[611].
Хронисты, упоминая Жана I, говорят о нем, как о «мужественном и могущественном
рыцаре (valeureux et puissant chevalier)»[612].
После сражения, герцог
Бургундский и граф д’Арманьяка направляются к Турне, осаду которого войска
Эдуарда III начали 29 июля[613].
Среди защитников города много и других сеньоров Лангедока, таких как граф де
Фуа или Амальрик, виконт де Нарбонн, кузен Жана I[614].
Филипп VI направляется на помощь городу и 7 сентября оказывается у моста Бувин,
в непосредственной близости от армии Эдуарда III, который спешит навстречу. Оба
короля стоят лицом к лицу более двух недель, не решая начать сражение. Жан I
присоединился к королю. Его баталия упоминается среди двенадцати, составляющих
королевскую армию[615].
Папа не жалеет усилий, пытаясь
погасить конфликт. Переговоры осуществляются при посредстве двух нунциев,
направленных Бенедиктом XII еще в прошлом январе по просьбе графини д’Эно,
сестры Филиппа VI[616].
Наконец, оба короля решаются обсудить создавшееся положение. Переговоры
начинаются в Эплешене, около Турне, 20 сентября. Предварительные переговоры
ведутся с французской стороны королем Богемии[617],
графом д’Алансоном и графом Фландрии, а со стороны противника Генри Гросмонтом
и союзниками Эдуарда III, герцогом Брабанта, графом Гельдерна и маркизом
Юлихским. После двух или трех дней, когда взаимопонимание было найдено, к участникам
переговоров присоединились с французской стороны епископ Льежа и граф
д’Арманьяк, с английской - епископ Линкольна и Жан д’Эно[618].
В итоге 25 сентября было заключено перемирие, которое подписали Генри Гросмонт,
будущий герцог Ланкастер, епископ Лондона, граф Нортхэмтон и герцог Брабанта, а
с французской стороны, король Богемии, Адольф, епископа Льежа, Рауль, герцог
Лотарингии, Амедей, граф Савойи, и Жан, граф д’Арманьяк[619].
Последний был также одним из подписавших письма, распространявших содержание
перемирия[620].
Присутствие Жана I среди таких
фигур достаточно знаменательно. Конечно, при обсуждении условий перемирия
необходимо было присутствие человека, хорошо знакомого со всеми тонкостями
положения дел в Гиени. Жан I было оказано предпочтение перед епископом Бове,
Жаном де Мариньи, находящемуся здесь же, в окружении короля, который очень
хорошо знал Лангедок и его проблемы, так как совсем недавно он трижды выполнял
там обязанности лейтенанта короля[621].
Его предпочли и Гастону II, также находившемуся в «армии Бувина (l'ost de
Bouvines)». Его участие в важных переговорах - знак доверия, которое ему
оказывает король. Оно выказывает также уважение, которое испытывает к нему Жан
Люксембургский, глава французской делегации. Да и герцог Нормандии не стоял в
стороне от такого выбора.
Перемирие должно было продлиться
до дня Иоанна-Крестителя (24 июня) 1341 года. Оно замораживало в существующем
состоянии завоевания каждого из обоих королей[622].
Англосаксонские авторы считают, что кампания 1340 г. закончилась для Эдуарда III
самым жалким образом[623].
Граф д’Арманьяк, впервые выступая в роли дипломата и участника переговоров,
добился, чтобы начало перемирия в Лангедоке отодвинулось на двадцать дней
позже. Это показывает, что он прекрасно знал о удачных результатах кампании,
которую вел в Ажене Пьер де Ла Палю, сенешаль Тулузы. Тот, которому в мае 1340
г. продлили его функции генерального капитана, не торопясь, но уверенно,
забирал англо-гасконские города, и даже в одном из них взял в плен Юга де
Женева, лейтенанта короля-герцога с начала марта[624].
Общий роспуск войск королевской
армии был объявлен 27 сентября. Служба графа д’Арманьяка заканчивается этой
датой. Вместе с жалованьем своих людей и своим, он получает «на ремонт
(restor)» восьмидесяти пяти лошадей по обычной расчетной цене в 25 турских
ливров[625]. Кампания,
таким образом, была завершена. В его отсутствие, его домены в Арманьяке и
Фезансаке охранялись войсками, оплаченными королем. Помимо гарнизонов,
размещенных в Марсане, под началом Гийе де Монкада, контролирующих юго-запад,
некий Жан д'Арманьяк обеспечивал все лето военное присутствие к западу от
Вильфранша и Бидо[626].
Так что Жан I мог позволить себе проводить герцога Нормандии до Парижа, и
задержаться там по своим делам. Жалованье его войск ему было выплачено 9 ноября[627].
Скорость, с которой были оплачены его услуги, свидетельствует о милости,
которой он пользовался в то время.
Через несколько недель граф
д’Арманьяк получает еще одно свидетельство расположения к нему старшего сына
короля Франции. Наследник трона просит его быть первым крестным своего третьего
сына, будущего герцога де Берри, родившегося в Венсеннском Лесу 30 ноября. Это
доказательство уважения кажется тем более знаменательным, что вторым крестным
стал король Богемии, дед новорожденного[628].
Ребенок был окрещен в ближайшие дни, в церкви Сен-Пьер де Монтрей. Он получил
имя Жана, как звали его обоих крестных[629].
Как известно, крестный становится духовным отцом своего крестника, что еще раз
подчеркивает честь, оказанную графу д’Арманьяку. К тому же, одна из наиболее
ответственных обязанностей крестного - обеспечить воспитание своего крестника в
случае преждевременной смерти настоящего отца. Зная, какое значение будущий
Иоанн Добрый предавал рыцарским качествам, с уверенностью можно сказать, что
граф д’Арманьяка обладал ими самым безупречным образом.
Перемирие, продолжавшееся до 29
августа 1341 г., и затем продленное до 24 июня 1342 г., и перенос боевых
действий в Бретань, принесло передышку сеньорам Лангедока. Но вместо отдыха,
они с головой кинулись в разрешение местных конфликтов. То ли их к этому
подстрекала центральная власть, чтобы, выступив арбитром, захватить инициативу,
то ли они решили воспользоваться бессилием этой власти. Во всяком случае,
напряженность в регионе возросла.
Так король Майорки, Жак II,
кузен Педро IV, короля Арагона, сеньор части Монпелье, решил объявить о своей
независимости. Он поставил под сомнение оммаж, который был обязан приносить
королю Франции за земли, которыми владел в королевстве, и начал прямые переговоры
с английским правительством[630].
Дело дошло до того, что король был вынужден послать в конце 1340 г. лейтенанта
в Лангедоке, чтобы пресечь эти проискам. Речь идет о Луи де Пуатье, о графе де
Валантинуа[631]. Настаивая
на своем, Жак II пытается в феврале 1341 г. объединиться с королями Англии и
Арагона[632]. Кроме
того, Жак II связан с графом де Фуа-Беарном. В феврале 1340 г. подписано
брачное обязательство между его дочерью, Изабеллой Майоркской и сыном Гастона
II, будущим Гастоном Фебом[633].
Жан I обеспокоен возможностью оказаться во вражеском окружении, и той
поддержкой, которую может получить его соперник. Напряженность между обоими
графами возрастает до такой степени, что королевская власть обращается к графу
де Валантинуа, с требованием погасить конфликт между де Фуа и д’Арманьяками.
Создавшееся положения вынуждает
графа д’Арманьяка действовать. Проведя часть зимы в своих гасконских доменах,
он в начале 1341 г. направляется в Руэрг, и часть февраля проводит в Роде[634].
Оттуда он отправляется в Монпелье. Там в начале марта он встречается с королем
Майорки. В течение своего пребывания, он принимает участие в поединках,
организованных Жаком II, вопреки запрету на проведение турниров, изданному
королем за несколько дней до этого[635].
Отделение Жака II его беспокоит; он опасается его союза с Гастоном II. Поэтому
он отправляется в Бордо, чтобы договариваться со своим зятем, Бернаром Эзи
д'Альбре, тоже противником Гастона II. Они подписывают соглашение о
взаимопомощи против графа де Фуа и против всех, за исключением королей Франции
и Англии[636].
Папа Бенедикт XII обеспокоен
ситуацией и считает необходимым вмешаться. В то же время, когда проходят
запрещенные поединки, он пишет Жану I, прося его «возвратиться (revenir)» к
миру с графом де Фуа. Он сообщает, что Гастон II, находящийся в Авиньоне,
обещал ему, что не сделает ничего, если и граф д’Арманьяка обязуется сделать
также[637]. Уступая
давлению, оба соперника соглашаются на перемирие вплоть до дня всех святых 1342
года[638].
Их обоих беспокоит нестабильность в соотношении сил в Лангедоке,
спровоцированная опрометчивыми поступками короля Майорки. Следует опасаться
вмешательства короля Арагона, который хочет воспользоваться ошибками кузена,
чтобы захватить его владения. Оба графа в начале лета 1342 г. делают необычный
ход, одновременно прося нового папу, Климента VI, стать посредником в
зарождающемся конфликте между королями Арагона и Майорки[639].
В июне 1341 г., граф д’Арманьяк
отправляется в Авиньон, чтобы урегулировать некоторые из своих дел с папским
двором. Сначала он, с помощью своих должностных лиц графства Роде, сенешаля
Гийома де Скорайля, и казначея Гийома Рюффеля, решил вопрос по поводу
налогообложения клириков, которому противился Святой престол[640].
Затем он вновь поднял вопрос о владении замком Монтей в диоцезе Карпантра,
который был ему завещан Режиной де Го, и который был захвачен папскими
чиновниками в 1325 году. Он назначает двух прокуроров, чтобы представлять его
на процессе, который он ведет с налоговым прокурором папы по этому поводу[641].
Пользуясь также своими хорошими
отношениями с короной, он пытается решить в свою пользу некоторые спорные
вопросы относительно своих владений. Проблемы связаны с архиепископом Оша,
Гийомом де Флавокуром. Тот, занимая кафедру с 1324 г., в 1325 г. заключил с
королем Карлом IV Красивым временное соглашение о разделе прав на города Вик и
Ош. Жан I также со-сеньор этих двух городов[642].
В декабре 1339 г., пользуясь своим пребыванием при короле, он добился от него,
чтобы некоторые статьи этого соглашения о разделе,
посягающие на его права, были отменены[643].
Через шесть месяцев архиепископ Оша, назначенный к тому времени лейтенантом
короля в Лангедок, будучи уже много лет в натянутых отношениях с Жаном I,
пренебрег королевским решением[644].
Совместно с Пьером де Ла Палю, они непосредственно вмешиваются в дела жителей
Вика и Оша, предоставляя им отсрочку при призыве на военную службу, задевая,
тем самым, ту область власти, которая полностью находится в компетенции графа
д’Арманьяка[645]. Через
некоторое время, даже не уведомив Жана I, консулы Оша обращаются к Жану де
Мариньи, который был в то время лейтенантом короля, чтобы рассудить спор,
касающийся консульских выборов[646].
Он возвращается из Фландрии, где сражался, чтобы напомнить свою власть консулам
Оша и консулам своего города Оза[647].
На следующий год он повторяет подобный действия для жителей Ногаро[648].
Он с успехом протестует против действий архиепископа. В конце 1340 года, оба
примиренных главных действующих лица вместе клянутся в соборе Оша в соблюдении
соглашения, которое они заключили относительно оммажа жителей Вика[649].
Между тем, должностные лица
короля не выполняют королевского решения от декабря 1339 года. Они пытаются
восстанавливать условия соглашения о разделе, отмены которых добился Жан I.
Граф всеми силами противится их действиям, и вновь заявляет протест. В декабре
1341 г., с согласия архиепископа, он добивается от короля подтверждения его
решения об аннулировании спорных статей[650].
Но этого не достаточно, и графу д’Арманьяка приходится постоянно напоминать о
королевском решении чиновникам архиепископа, как непосредственно[651],
так и судебным путем[652].
Дело вновь возникает в 1355 г., при смене Гийома де Флавокура, переведенного в
Руан. Граф д’Арманьяк должен получить от короля Иоанна II подтверждение
предписаний его предшественника от декабря 1339 г. и декабря 1341[653].
Это подтверждение вызывает протест папы Иннокентия VI, привлеченного к этому
делу новым епископом, Арно д'Альбре[654].
Видимо, граф д’Арманьяк принес необходимые объяснения и принял соответствующие
меры, так как на этом дело закончилось.
Перемирие не соблюдается, и
отовсюду грозит опасность. Королевская власть должно быть не удовлетворена
результатами деятельности графа де Валантинуа, так как через два месяца она
считает необходимым прислать на его место более опытного человека, такого как
Жан де Мариньи. Получив полномочия лейтенанта короля 12 февраля 1341 г.,
епископ тотчас же прибывает на место[655].
Тем временем граф де Валантинуа продолжает, тем не менее, свою миссию по
улаживанию соперничества де Фуа и д’Арманьяков. Он выдает грамоты о помиловании
некоторым главным действующим лицам, как с одной, так и с другой стороны.
Раймон Арно де Беарн, внебрачный сводный брат Гастона II, получает прощение за
свои разрушения зимой 1339 г.[656],
а Рено де Бренак, маршал графа д’Арманьяка, освобождается от наказания, наложенного
на него за совершенное им убийство[657].
После этого граф де Валантинуа передает свои полномочия епископу Бове,
лейтенантство которого возобновлено в сентябре[658].
Очень мало известно о
деятельности Жана I в течение следующих трех лет. Королевское предписание
объявляет сбор войск и ополчения Лангедока в Ажане ко дню Иоанна-Крестителя (24
июня) 1341 г., конечному сроку действия перемирия, подписанного в прошлом году.
Затем созыв перенесен на два месяца, к 24 августа, и на девяносто километров
севернее, в Бержерак[659].
В Ажене и Сентонже хозяйничают банды. Город Бур в июне внезапно захвачен
гасконским отрядом, действующим с ведома властей Бордо[660].
Прежде чем увести ополчение своего сенешальства, сенешаль Руэрга, Гийом Роллан
сообщает, что он поручил «Жану, милостью Божьей графу д’Арманьяку, де
Фезансаку, де Роде и де Гору (Jean, par la grâce de Dieu, comte
d'Armagnac, de Fezensac, de Rodez et de Gaure)», который находился тогда в
Роде, привести свои войска и своих вассалов для участия в «войне, которая была
в Аженуа и Бержераке (la guerre qui estoit en Agenois et à Bergerac)»[661].
Жан I в армии начиная с 24 августа и до осени, как и его сводный брат, бастард
Жан “Война”. Видимо, на призыв откликнулись немногие, так как те, кто ему
повиновался, были примерно вознаграждены. Графу д’Арманьяку оплачена его
«служба (faire montre)»[662].
Солдаты сенешальства Тулузы дважды за лето
приходят в Ажене по распоряжению графа де Валантинуа, «первый по случаю
окончания срока перемирия, и второй, чтобы помешать англичанам прервать
перемирие (l'une pour les treves qui estoient faillies, l'autre pour ce que les
Anglois ne tenoient pas les treves)»[663].
Но ни одной важной операции в хронике не упомянуто.
В первое полугодие следующего,
1342 г., граф д’Арманьяк, кажется, ездил в Авиньон, затем в Париж, потом, в
конце года, опять в Авиньон. Папа Бенедикт XII умер 25 апреля. Его преемник,
Климент VI был избран 7 мая и посвящен 19 мая. Герцог Нормандии, дофин
Вьеннский, Юмбер II, герцог Бургундии и герцог де Бурбон присутствовали на
церемонии посвящения нового папы[664].
К этому можно добавить, разумеется, графов де Фуа и д’Арманьяка, так как в том
же мае они делают общие заявление перед Климентом VI по поводу короля Майорки.
Именно во время пребывания этих
лиц в Авиньоне, был составлен первый проект договора по передаче Дофине короне
Франции[665]. Юмбер II,
ветреный, измученный безденежьем, не имея потомства, уступает давлению,
которому уже несколько лет он подвергается со стороны королевской власти. Он
дает принципиальное согласие на передачу Дофине, которая будет осуществлена
только после его смерти. Взамен он получит приличное вознаграждение в размере
120 000 флоринов и ренту в 10 000 турских ливров. Таким образом он сможет
оплатить свои долги. Папское правительство, один из главных его кредиторов, не
возражает. Когда проект соглашения в мае 1342 г. был составлен, было оговорено,
что на следующий год договор будет заключен в надлежащей форме; и 23 апреля
1343 г. он был подписан[666].
Имя графа д’Арманьяка не упоминается среди лиц, которым Филипп VI поручил
подготовить это важное дело. Однако Жан I фигурирует как один из двух главных
свидетелей, вместе с Гийомом Флоттом, при подписании всех актов, отмечающих
действительную передачу Дофине. Это происходит в Лионе, шестью годами позже, в
июне и июле 1349 года. Из этого можно заключить, что Жан I был привлечен к
предварительным переговорам по просьбе герцога Нормандии, весьма
заинтересованного этой передачей.
После этого Жан I сопровождает
герцога Нормандского в Париж. Когда он появляется там в начале июня, Филипп VI
приглашает его присутствовать на своем совете, отмечая, тем самым, его растущую
значимость, и открывая дорогу к дальнейшему росту[667].
Это его первое участие в работе учреждения, определяющего королевскую политику,
похоже, поддерживает гипотезу о его участии в переговорах, касающихся Дофине.
На заседании совета, король предоставляет ему ренту в 400 турских ливров,
назначенную с Монреаля, взамен замка Миремон, который у него оспаривал граф де
Фуа-Беарн с 1339 года[668].
Королевская власть видит в этом двойное преимущество. Забирая Миремон, она
устраняет один из предлогов спора между обоими графами, что направлено на
сглаживание конфликта, а приписывая Монреаль графу д’Арманьяку, она
заинтересовывает приверженца короны защищать шателению,
расположенную на границах английской Гиени. Филипп VI оказывает ему и другие
знаки внимания. Только что был установлен фуаж в двадцать су с огня, подлежащий
оплате по всему Лангедоку, в том числе и в сенешальствах Керси и Руэрг[669].
Жан I получает разрешение получить тысячу ливров из этого налога с города Оша.
Он тотчас же возвращает семьсот из них жителям города[670].
Таким образом он облегчает налоговое бремя своих налогоплательщиков.
Жан I не задерживается в Париже
и возвращается в Авиньон, где оказывается в сентябре. Возможно, там он полностью
расплатился со своим долгом 1335 года, так как после этого о нем больше не
упоминается[671]. Он, без
сомнения, интересуется также продвижением своего процесса, касающегося замка
Монтей, на который он претендует. Чтобы ускорить
решение своего дела, он “подмазывает” окружение нового папы. Так он дарит ренту
в 200 турских ливров близкому родственнику Климента VI[672].
Это сработало, и уже в следующем, 1343 году, папа велит передать ему 14 000
флоринов за его отказ от своих прав на Монтей[673].
Затем Жан I возвращается в
Руэрг. С конца июня и в течение всего лета Жан де Мариньи вел кампанию в Ажене,
с помощью графа де Л’Иля[674].
Граф д’Арманьяк присоединяется к ним при осаде Сен-Базейля[675].
Город был захвачен, или, скорее, подчинился своему сеньору, Александру де
Комону, который держит сторону англичан, в конце года 1341 года. Осажденный с
конца августа 1342 г. войсками, пришедшими из сенешальств Ажене, Тулузы и
Руэрга, город был взят только в конце ноября[676].
Имеется акта, который указывает, что 22 ноября 1342 г., в Марманде, граф
д’Арманьяк принял от имени «графа де Бове (comte de Beauvais)», лейтенанта
короля, передачу мест Сен-Базейль и Ландевон из рук Александра де Комона[677].
Епископ Бове, благодаря его за это, передал ему город Мезен, который следовало
отбить у англо-гасконских войск, только что его захвативших[678].
Мезен находился в нескольких километрах на северо-восток от Монреаля. Отчетливо
прослеживается желание королевской власти передать охрану северо-западных
подступов Лангедока графу д’Арманьяку.
Когда война передвинулась в
Бретань, франко-английский конфликт в Лангедоке поутих. Не было крупных военных
операций, сменяющие друг друга лейтенанты короля медленно, шаг за шагом,
отхватывали куски английских владений, в основном благодаря терпеливым
переговорам с заинтересованными гасконскими сеньорами[679].
Перемирие, заключенное графами
де Фуа и д’Арманьяком весной 1341 г., все еще продолжается, хотя уже и минул
день всех святых 1342 года[680].
Причина проста. Жан де Мариньи, лейтенант короля, сообщил графу де Фуа, что
войска, которые охраняют его домены, будут оплачиваться королем только до тех
пор, пока он остается в мире с графом д’Арманьяком[681].
В начале 1343 г. Гастон II попытался возобновить военные действия, но число его
вассалов, не желающих за ним следовать, оказалось столь внушительным, что ему
пришлось назначить специальных комиссаров, которым поручалось брать «под свою
руку (dans sa main)» вотчины тех, кто отказывается повиноваться его предписанию[682].
Но и это не очень-то помогло, его вассалы слишком устали от этого нескончаемого
конфликта, да и не видели никакой выгоды от его продолжения. Зато когда в
апреле граф де Фуа решает откликнуться на просьбу Альфонса VI, короля Кастилии,
который просит у него о помощи в его борьбе с испанскими маврами, они охотно
откликаются. В армию, которую уводит граф де Фуа, входят, помимо его брата,
виконта де Кастельбона, большая часть их вассалов и даже некоторое число
французских дворян. Гастон II присоединяется к королю Кастилии при осаде
Альгесираса. Но он вскоре заболеет и в сентябре умрет в Севилье[683].
Гастона II сменит его несовершеннолетний сын, Гастон III, будущий Гастон Феб. И
в отношениях де Фуа и д’Арманьяков наступает период затишья.
Франко-английская кампания по
поводу наследства герцогов Бретани прекращена по предварительному соглашению о
перемирии, подписанному в Малетруа 3 января 1343 года. Напряженность
передвигается в Лангедок. Филипп VI считает, что череда сменяемых руг друга
лейтенантов не может обеспечить должное управление делами. Он решил создать
промежуточный иерархический уровень между сеньорами Лангедока и им самим, и
передать свои полномочия в этом регионе своему сыну, герцог Нормандии, которого
он называет «сеньором завоеваний, сделанных Карлом IV и им самим в Ажене,
Гаскони, Перигоре, Керси и Сентонже (seigneur de la conquête faite par
Charles IV et lui-même en Agenais, Gascogne, Périgord, Quercy et
Saintonge)»[684].
Жан I отправляется в Париж сразу
же после этого назначения. Не знаем, действует ли он сам по себе, или его
вызвал герцог Нормандии, который хотел посоветоваться с ним о своих новых
функциях. Граф д’Арманьяк находится в Париже с апреля по июль 1343 г., время,
когда по его делам приняты некоторые решения короля[685].
Действительно, при дворе он получает от короля виконтства Ломань и Овийяр. Эти
земли были ему завещаны Режиной де Го в 1325 году. Так как эти владения были
оспорены у него другими наследниками, а королевская власть желала забрать эти
сеньории, он уступил свои права в 1336 г. за ренту с графства Гор. Но доход,
назначенный с земли, полной собственности на которую у него нет, ненадежен.
Напротив, передача в полном владении этих двух виконтств представляет
несомненные преимущества, как в финансовом плане, так и в территориальном. Они
окаймляют на северо-востоке Фезансак, и увеличивают его домен по направлению к
долине Гаронны и Руэргу. В запросе на возвращение содержался и сдержанный намек
на обещания предать ему эти земли, которые Эдуард III сделал Бернару Эзи
д'Альбре в своем предложении в июне 1340 года.
Как бы то ни было, король
удовлетворяет его запрос в августе 1343 года. Он отдает графу д’Арманьяку оба
виконтства, и забирает у него ренту, назначенную с графства Гор. 15 августа
1343 г. Жан I приносит королю оммаж за виконтства Ломань и Овийяр, и за город
Монсегюр[686]. 18
августа он подписывает акт, по которому отказывается от своих прав на графстве
Гор[687].
Вернувшись в Гасконь, 13 сентября он принимает оммаж консулов Лектура. Он
подтверждает обычаи города в соборе Сен-Жерве[688].
Церемонии официальной передачи обоих виконтств проведена с некоторым размахом.
7 ноября, «у ворот замка Овийяр (devant les portes du château
d'Auvillars)», комиссары короля, в присутствии многочисленных свидетелей,
торжественно вручают оба виконтства «могущественному человеку и сеньору Жану,
милостью Божьей, графу д’Арманьяку, де Фезансаку и де Роде, виконту де Ломаню и
д’Овийяру (puissant homme et seigneur Jean, par la grâce de Dieu, comte
d'Armagnac, de Fezensac et de Rodez, vicomte de Lomagne et d'Hautvillars)»[689].
Король, который является со-сеньором Лектура, передает ему свои права в виде дарения[690].
Жан I снова обещает соблюдать обычаи города[691].
Принесение оммажа сеньорами виконтства Ломань происходит через несколько дней,
13 ноября, по созыву, разосланному комиссаром короля[692].
В начале следующего года, когда у графа будет больше свободного времени, он
примет оммаж своих других вассалов за то, чем они владеют в его новых
виконтствах[693]. Но нельзя
сказать, что передача земель выглядела какой-то идиллией. Некоторые не желают
переходить под прямую зависимость от сеньора, узнав более далекую власть королевской
администрации. В 1348 г., то есть через пять лет, Арно де Ломань, его
собственный племянник, все еще будет тянуть с принесением оммажа своему дяде,
его новому сеньору[694].
Среди свидетелей, присутствующих
при передаче обоих виконтств, следует отметить Арно Гийема де Монлезена, графа
де Пардиака. Здесь впервые их имена упоминаются рядом. Арно Гийем IV де
Монлезен будет ближайшим соратником Жана I. Они будут рядом всю оставшуюся
жизнь, во все важные моменты частной и общественной жизни. Его судьба не отделима
от графа д’Арманьяка, который называет его племянником. Рожденный до 1326 г.,
он к 1329 г. был уже достаточно взрослым, чтобы быть упомянутым в грамоте о
помиловании за военные действия вместе с отцом, который носил то же имя[695].
Он стал графом де Пардиаком в 1340 г., после смерти отца. Арно Гийем IV первый
раз женился в 1336 г. на дочери Бернара де Дюрфора и Режины, сестры Бертрана де
Го. После смерти жены, он вновь женится в 1354 г. на Элеоноре де Перальта,
уроженке Арагона. Его дочь от второго брака и его наследница, Анна де Монлезен,
станет в 1379 г. женой Жеро д'Арманьяка, виконта де Фезансаге, передав, таким
образом, графство Пардиак дому д’Арманьяков. Арно Гийем IV воевал как
оруженосец со знаменем (écuyer banneret) во Фландрии в 1338 г., скорее
всего – под началом своего дяди[696].
Возвратив таким образом
владения, завещанные ему Режиной де Го, Жан I занялся остальным наследством, то
есть шателениями в Провансе, захваченными правительством короля Робера
Сицилийского после смерти Бертрана де Го в 1324 году. Тогда, его опекун, Роже
д'Арманьяк подал жалобу на этот захват, но его воспитаннику было отказано. Двор
короля Неаполя счел «что было невозможно унаследовать через жену это дарение
(qu'il était inhabile à hériter, du fait de sa femme, de
cette donation)». Пока Робер Сицилийский был жив, граф д’Арманьяк считал
бесполезным пытаться возобновить это дело. Но его смерть, произошедшая 20
января 1343 г., дала надежду на изменение положения. В конце 1343 года или в
начале 1344, он вновь требует города Мэйрарге, Панне и Седерон и замок Пертюи у
Жанны, новой графини Прованса и королевы Неаполя. Запрос поддержан папой,
который в свою очередь предлагает королеве Жанне Сицилийской рассмотреть права
графа[697].
Скорее всего, первые месяцы 1344
г. Жан I проводит в Авиньоне. Есть несколько писем папы Климента VI в его
поддержку, составленных между маем и июлем 1344 г., по «просьбе (supplication)»
графа д’Арманьяка. Первое обсуждает к его выгоде спор, который был у него с
Бернаром де Ла Туром, относительно наследства Анри II, графа де Роде[698],
второе, о котором уже говорилось, разрешает ему со всяческими
предосторожностями вооружить судно для торговли с неверными. Два последних,
содержащие твердые заявления папы, направлены королеве Неаполя и легату,
находящемуся при ней, и поддерживают требования Жана I на возврат его владений[699].
Граф д’Арманьяк воспользовался
своим присутствием в Авиньоне, чтобы уладить свои дела. Но его пребывание там
объясняется, скорее всего, миссией герцога Нормандии. Он был послан Филиппом VI
урегулировать с папой вопрос о Дофине. Речь шла о согласии Климента VI на
пожелание Филиппа VI, который хочет изменить получателя «передачи (transport)»[700].
Договор от 23 апреля 1343 года оговаривал, что Дофине передается Юмбером II
Филиппу, младшему сыну Филиппа VI. Но король 11 апреля 1344 г. решил, заменить
Филиппа Жаном, герцогом Нормандии, наследником трона, или его старшим сыном,
считая, что у них будет больше авторитета, чтобы взять на себя эту
ответственность. Переговоры на эту тему, к которым Жан I, без сомнения, был
привлечен, продолжаются в течение всего мая. Согласие папы и Юмбера II получено
7 июня[701]. Вопрос о
Дофине был не единственным при обсуждении. Папа, который желал восстановить
общий мир, оговорил проведение пленарных переговоров между представителями
королей Англии и Франции на следующую осень. Герцог Нормандии, сопровождаемый
графом д’Арманьяком, направляется в Вильнев-лез-Авиньон, где в течение июня,
ведутся предварительные переговоры по этому поводу с графом Дерби, посланником
короля Эдуарда III[702].
К несчастью, граф д’Арманьяк не
мог присутствовать на решающих переговорах, начавшихся 22 октября. Осенью он
заболел, и его состояние было настолько серьезно, что он составил завещание[703].
Климент VI пишет ему, чтобы узнать о его здоровье, и чтобы сообщить ему, что он
посылает к нему своего личного врача. Папа выражает надежду, что его
выздоровление будет достаточно скорым, чтобы он смог принять участие в мирных
переговорах[704]. Эти слова
подтверждают участие Жана I в переговорах весной и показывают значение, которое
Святой Престол ему придает. Графу д’Арманьяку так и не хватило времени
вернуться в Авиньон на переговоры, прервавшиеся к концу ноября. Оба короля не
имели желания довести их до конца. Они направили на них весьма незначительных
персон. Филипп VI, представленный епископом Клермона, готов возвратить часть
своих завоеваний в кампании Сен-Сардо, но только при условии принесения оммажа.
Эдуард III, чьих делегатов возглавляет новоиспеченный епископ Норвича, не
собирается отказываться от своих претензий на трон Франции[705].
Оправившись от болезни, граф
д’Арманьяк, в первые месяцы 1345 г., направляется в свои виконтства Ломань и
Овийяр, чтобы принять оммаж от своих новых вассалов. По настоянию папу, он
миром улаживает разногласия, который у него были с Бертраном II, графом де
Л’Иль-Журденом. Спор, видимо, был следствием его недавнего приобретения земель,
граничащих с землями Бертрана II[706].
Удовлетворенный Климент VI снова вступается за него перед королевой Сицилии. Та
уже ответила на первый запрос графа окончательным отказом, объяснив ему, что
никаких прав на шателении в Провансе у него нет, так как он не может
претендовать на наследство Режины де Го. Жан I выразил протест и
поинтересовался, что королева будет отвечать папе. Он даже назначил прокурора,
отправившегося в Неаполь защищать его права[707].
Поддерживая действия графа, Климент VI в мае 1345 г. снова пишет Жанне
Неаполитанской, прося ее пересмотреть свою позицию, но тщетно[708].
Графу д’Арманьяку пришлось дожидаться еще двенадцать лет, когда крик о помощи
против компаний Арно де Серволя, обращенный к нему папой и королевой Сицилии в
1357г., принесет ему, наконец, удовлетворение его требований.
Перемирие, подписанное в
Малетруа 3 января 1343 г. еще длилось, но затишье не могло продолжаться долго.
Положение Эдуарда III в Аквитании было никуда не годным. Прекращение боевых
действий играло против него. Его позиции рассыпались. Дворяне и коммуны
отказывали ему в повиновении и переходили на сторону короля Франции. Парламент
не хотел предоставлять субсидии для защиты далекой Аквитании. Гасконские
коммуны отказывались платить налоги, необходимые для оплаты войск, или
исправления их стен, а принуждение их к этому толкнуло бы их в неприятельский
лагерь. Верность гасконских дворян приобреталась лишь обещанием земель, которые
еще надо было завоевать. Чтобы удержать за собой герцогство Аквитании, Эдуарду
III следовало перейти в наступление.
24 апреля 1345 г. Эдуард III
нарушает перемирие, которое должно было продлиться до 29 сентября следующего
года. Тайной причина такого решения была утеря английских позиции в Аквитании.
Он возлагает заботу о восстановлении положения на Генри Гросмонта, графа Дерби,
которого он назначает своим лейтенантом в Гиени 10 мая[709].
Военная репутация будущего герцога Ланкастера, основана на походах против
шотландцев, и ничего более. Новый лейтенант прибывает в конце июля в Бордо во
главе двухтысячного экспедиционного корпуса[710].
В начале месяца сенешаль Гиени, Ральф Стаффорд, начинает осаду Лангона. По
сравнению с ним, королевское командование сильно проигрывает из-за отсутствия
единства. Под верховным командованием герцога Нормандии, который оказывается в
окрестностях Пуатье, находятся Бертран, граф де Л’Иль, назначенный в начале
года «командующим в Перигоре, Лимузене и Сентонже (commandant dans le
Périgord, le Limousin et la Saintonge)» и Робер д'Удето, сенешаль Ажене,
который с июня 1345 г. выполняет функции «капитана короля и Жана, старшего сына
указанного короля и герцога Нормандии, на землях завоеванной части Лангедока и
Сентонжа (capitaine pour le roi et pour Jean, fils ainsné dudit roi et
duc de Normandie, des terres de la conquête des parties de Languedoc et
de Saintonge)». Наконец, узнав о прибытии графа Дерби в июле, Филипп VI
посылает в Лангедок, Пьера, герцога де Бурбона, которого он назначает своим
лейтенантом в Лангедоке 8 августа, чем только усложняет управление[711].
Граф д’Арманьяк возвратился в
Роде в конце весны[712].
Там он урегулировал некоторые домашние проблемы, так как в июне, его жена,
Беатрисса де Клермон, обращается к королю, чтобы утвердить копию их брачного
договора[713]. Оттуда он
руководит подготовкой к обороне своих владений на юге Гаронны, объявляет набор
войск среди жителей Оша[714].
Позже он присоединяется к своим людям и начинает по личной инициативе осаду
замка Мушан на северо-западной границе Фезансака[715].
Королевские войска слишком разобщены. В то время как Лангон осажден
англо-гасконскими войсками, сенешаль Ажене пытается взять Кассеней[716]
около Вильнев-сюр-Ло, а граф де Л’Иль осаждает, в свою очередь, маленькую
крепость Монкюк рядом с Бержераком.
Граф Дерби, воспользовавшись
сложившейся ситуацией, проводит блестящую операцию[717].
Он выходит из Бордо 9 августа, и направляется к Лангону, где берет под свое
начало войска Ральфа Стаффорда. Уступая настояниям сира д’Альбре, который
считает, что имеет права на Бержерак, он идет к Дордони и 24 августа застает
врасплох осаждающих Монкюк, которых полностью разбивает. Уцелевшие бегут в
Бержерак. Войска графа Дерби преследуют их. В то время как беглецы толпятся на
мосту, ведущем в город, лучники графа Дерби, которых он объединяет на южном
берегу, тучами стрел нейтрализуют оборону. Смертельно раненная лошадь мешает
закрытию ворот. Английские войска врываются в город и грабят его. Кажется, это
один из первых примеров опустошительного результата массовой стрельбы
объединенных английских лучников. Герцог Дерби поручает Бержерак и гарнизон,
который он там размещает, Бернару Эзи д'Альбре, а сам расширяет свое
завоевание, захватывая некоторые соседние города[718].
Робер д'Удето пытается
организовывать защиту региона. Он приказывает графу д’Арманьяку прекратить
осаду Мушана и поспешить на усиление гарнизона Лангона. Он приказывает графу де
Л’Илю идти на защиту Ла Реоля. Тому в свое время удалось бежать из Бержерака
без особого ущерба: англо-гасконские отряды слишком увлеклись грабежом, чтобы
преследовать его. Жан I и граф де Л’Иль перекрывают, таким образом долину
Гаронны и тем самым обеспечивают защиту Лангедока, как это подчеркивает
сенешаль Бокера[719].
Хотя у графа д’Арманьяка и не было никакой официальной должности, он был
слишком важной фигурой в Лангедоке, и граф Дерби пытается вести с ним
переговоры, тема которых нам не известна. Но слух о таких попытках разносится
достаточно далеко, так что Климент VI поторопился направить Жану I, через
несколько дней после взятия Бержерака, послание, в котором высказывает свое
мнение об ответах, которые тому следует давать лейтенанту короля Англии[720].
Чуть позже, папа напишет ему снова, чтобы сообщить, как он оценивает известия,
которые дошли до него о ведущихся переговорах[721].
Эти переговоры не прерывают
боевых действий. В результате мощного продвижения графа Дерби, который
захватывает и разрушает многочисленные городки долины Дордони, королевские
войска отказываются от обороны Лангона, оказавшегося в окружении. Под командованием
Жана I они уходят на усиление Периге, которому
угрожают англичане[722].
Генри Гросмонт, который появляется перед городом в конце сентября, впервые
оказывается лицом к лицу с графом д’Арманьяком. Он не пытается атаковать,
несмотря на ничтожное состояние насыпей, и небольшое количество защитников,
поддержанных жителями[723].
Вместо этого, он опустошает окрестности и захватывает несколько небольших
местечек, таких как Монтагриер[724]
и Лиль в направлении к Ангулему. Затем, двигаясь наперерез де Л’Илю, он захватывает
замок Оберош, который передан ему местным сеньором. Чуть позже предатель будет
схвачен и казнен в Тулузе. Александру де Комону поручена защита этого места от
имени короля Англии.
Герцог Нормандии, находясь с
конца сентября в Лиможе, собирает войска и пытается нанести ответный удар[725].
Он вызывает к себе графа д’Арманьяка[726].
В начале октября силы Жана Нормандcкого медленно трогаются по направлению к
Ангулему, к которому подходят 19 октября[727].
Герцог де Бурбон, который с начала месяца находится в Ажане, производит
дополнительный набор войск в Керси и Ажене. Между ними - маленькая армия,
навербованная в сенешальстве Тулузы сенешалем, Агу де Бо, и Бертраном, граф де
Л’Илем, которая начинает осаду Обероша, пытаясь отвоевать его. К осаде
присоединяются граф де Валантинуа, граф де Перигор и граф де Комменж. Граф
Дерби объединяет свои силы. 21 октября он нападает на войска, осаждающие
Оберош, и наносит им полное поражение. Значительная часть дворянства Лангедока
погибла или попала в плен. Графа д’Арманьяка, задержанного на службе у герцога
Нормандии, там не было, но многие его союзники, такие как граф де Л’Иль-Журден,
Пьер Раймон, граф де Комменж и Эмери, виконт де Нарбонн оказались в плену[728].
Замена погибших их наследниками, отсутствие плененных и высокая стоимость за их
освобождение, все это влечет за собой глубокую и длительную дезорганизацию
французской обороны. Циркулярное письмо, которое Климент VI направил за
несколько дней до этого Жану I, герцогу Нормандии и основным гасконским
феодалам с обеих сторон, призывающее заключить перемирие, опоздало[729].
Герцог де Бурбон, прибывший в
Ажан 18 октября, пытается спасти положение. Он вызывает в этот город к 8 ноября
графа де Фуа и его вассалов, и всех мужчин, в возрасте от четырнадцати до
шестидесяти лет, сенешальства Тулузы. Люди сенешальства Руэрга призваны на тех
же условиях к 10 ноября[730].
Он просит также Жирара де Руссийона, сенешаля Каркассонна, находящегося в
Марманде, привести к нему дворянство своего сенешальства и две тысячи
пехотинцев. Но уже слишком поздно. Ободренный своим успехом в Сентонже, граф
Дерби переносит свои усилия на долину Гаронны. Он хочет оттеснить французские
войска как можно дальше от Бордо. Город Флеранс взят благодаря измене 1 ноябрь[731].
Жители Ла Реоля сдаются ему 8 ноября, как только он оказывается перед их
городом. Королевский гарнизон еле успевает укрыться в крепости, где
сопротивляется до конца января[732].
Англо-гасконские силы распространяют свое господство на Альбижуа, так что
герцогу де Бурбону приходится перевести сборный пункт его войск в Кагор[733].
Враг двигается на юг Гаронны и захватывает Вильфранш, Монтаньяк[734]
и Дамазан[735] на
северных границах сеньорий Ривьер и Оз. Он угрожает доменам графа д’Арманьяка.
Опасаясь за свои земли, Жан I
получает от герцога Нормандии разрешение идти их защищать. В начале декабря, он
оставляет Шатийон-сюр-Эндр, где уже несколько недель находится наследник
престола[736]. Герцог
просит его позаботиться также об охране Ажене[737].
3 декабря он прибывает в Ажан, консулы которого преподносят ему факелы из
воска, пряности и шесть больших бочек вина, «чтобы добиться его благосклонности
(pour acquérir son bon vouloir)»[738].
Жан I, обосновавшись в городе, до конца декабря ведет согласованные с герцогом
де Бурбоном действия по ограничению английского продвижения[739].
Удовлетворенный его помощью, лейтенант короля благоприятно отвечает на
несколько его требований на то или иное вмешательство[740].
Зимнее перемирие, объявленное
вскоре, было непродолжительным. Филипп VI не может принять английских
завоеваний, а его старшего сына жаждет реванша над графом Дерби. Они оба хотят
отвоевать Ла Реоль, символ войны Сен-Сардо. Задействованы все силы королевства.
Герцог Нормандии созывает войска земель Лангедойля в Орлеан к 15 января 1346
года. Граф д’Арманьяк возвращается к нему. В Лангедоке, герцог де Бурбон, функции
лейтенанта которого были продлены, дает приказ дворянам и сенешалям собраться к
тому же числу в Тулузе, чтобы «сопротивляться англичанам, которые укрепляются в
Ла Реоле (résister aux Anglais qui se fortifient à La
Réole)»[741].
Армия герцога Нормандии направляется
на юго-запад в последние дни января. Она включает в себя большое число
могущественных сеньоров, таких как герцог Бургундии и его сын Филипп, граф де
Булонь, Жак де Бурбон, брат герцога, граф д’Э, объявленный коннетаблем в
прошлом ноябре, Шарль де Монморанси, маршал Франции и мэтр арбалетчиков Ле
Галуа де Ла Бом. Она движется в двух направлениях. Основные силы, возглавляемые
коннетаблем, идут на Ангулем. Город сдан Джоном Норвичем, лейтенантом графа
Дерби, причем не известно, была ли осада. Затем армия движется к Ажану. Граф
Дерби пытается помешать ей переправиться через Дордонь у Бержерака. Отбитый, он
уходит в Бордо[742].
Жан Нормандский, во главе второго корпуса, идет на Ажан более восточной
дорогой. Он проходит Керси, изгоняя по дороге англо-гасконские гарнизоны,
имевшие смелость выдвинуться слишком далеко[743].
13 марта он в Кагоре, а 22 марта - в Монтобане,
где к нему присоединяется коннетабль и основные силы. Они вместе следуют в
Ажан, в который входят 4 апреля[744].
Там их поджидают войска герцога де Бурбона, состоящие из отрядов графа
д’Арманьяка[745], графа де
Фуа[746],
многочисленных других сеньоров Гаскони, а так же отрядов генуэзцев и
ломбардцев, приведенных адмиралом Пьером Флоттом[747].
Главная цель кампании Жана
Нормандского – взятие Ла Реоля. Но чтобы обеспечить снабжение войск,
предназначенных для осады, которую он планирует, герцог Нормандии нуждается в
свободе плавания по Гаронне. А все движение по реке контролируется
англо-гасконскими силами, стоящими в Эгийоне. Этот город, расположенный на
слиянии рек Ло и Гаронны, в прошлую осень сдался Александру де Комону и Ральфу
Стаффорду. Командование королевских войск считает необходимым взять его. Осада
начинается 1 апреля[748].
Основная часть войск герцога Нормандии остаются в бездействии. Несколько
незначительных атак ничего не меняют. Жан I не может заняться своими личными
делами. Он получает от короля разрешение, чтобы все касающиеся его судебные
процессы были заморожены, и возобновились бы не раньше, чем через месяц после
его возвращения[749].
Между тем он находит время принять оммаж нескольких сеньоров земель Оз[750].
Осада Эгийона обходится недешево, и приходится искать средства. В конце мая
герцог Нормандии созывает в Тулузе Штаты Лангедока, чтобы просить у них денег,
необходимых для содержания его войск. Делегаты дворян, духовенства и коммун
дают свое согласие на налог в двадцать су с огня, аналогично тому, как Жан де
Мариньи, епископ Бове, получил при тех же обстоятельствах в феврале. Жан I
присутствует на Штатах рядом с герцогом[751].
С начала осады Эгийона, граф
Дерби отправил графа Арундела и графа Глостера просить помощи у короля Эдуарда
III. Хронисты указывают, что запасная армия, собранная королем Англии,
изначально предназначалась для Гаскони[752].
Но, отклоненный встречными ветрами, и склоняясь на настойчивые уговоры графа
д’Аркура, Эдуард III меняет цель и направляется в Нормандию. 12 июля он
высаживается в Ла Уге[753].
Филипп VI, узнав о выходе англичан в море, вызывает графа д’Э в первые же дни
июля. Коннетабль оставляет осаду Эгийона 10 июля с той частью войск, которую он
привел[754]. Он
направляется в Нормандию, чтобы попытаться преградить дорогу армии Эдуарда III,
но защищая Кан, терпит поражение и 27 июля попадает в плен. Король Англии идет
на Париж.
Узнав о такой ситуации, герцог
Нормандии пробует в начале августа заключить перемирие с графом Дерби[755].
Получив отказ, а еще больше в силу сложившегося положения, он вынужден
прекратить осаду Эгийона 20 августа[756].
Не оставляя региона, он направляется к Тулузе в ожидании дополнительных
сообщений или распоряжений Филиппа VI[757].
Такое положение не может длиться долго. Граф Дерби оставил Ла Реоль 12 августа
и приблизился к Эгийону. Какое решение выбрать? Направиться ему навстречу с
войсками, которые поутратили свой воинственный пыл после долгих месяцев осады,
или отказаться, чтобы не рисковать получить второй Оберош, в то время как на
севере обе армии готовятся к решающему бою? Герцог Нормандии выбирает второе
решение, и решает идти на помощь своему отцу.
До своего отъезда, ему
необходимо поручить защиту Лангедока уроженцу этой страны, который мог бы
требовать от коммун субсидии, необходимые для их защиты. Поэтому 23 августа в
Ажане он назначает, «своего дражайшего и верного кузена, Жана, графа
д’Арманьяк, лейтенантом короля, его отца, и его самого, в районах Ажене,
Бурделуа, Гаскони, Пьерригора, Каурсена и всей страны Лангедок (son tres cher
et feal cousin, Jean, comte d'Armagnac, lieutenant du roi son père et le
sien es parties d'Agenois, Bourdelois, Gascogne, Pierrigort, Caoursin et en
tous les pays de la Langue d'oc)», с «обязанностью делать все, что полномочия
капитана или лейтенанта вышеупомянутой стороны могут включать (pouvoir de faire
tout ce qui à office de capitaine ou lieutenant desdites parties peut
appartenir)»[758]. Через
четыре дня, 27 августа, прибыв в Муассак, он, с некоторой задержкой, принимает
в расчет неприязнь, существующая между графами д’Арманьяком и де Фуа, и лишает
нового лейтенанту права вмешиваться в дела, относящиеся к владениям графа де
Фуа[759].
Известие о катастрофе при Креси, случившейся 26 августа, застало его, когда он
уже покидал Лангедок.
Обязанности «капитана и
лейтенанта (capitaine et lieutenant)», возложенные на графа д’Арманьяка,
показывают, что он получает двойную миссию. Он не только представитель короля в
управлении регионом, но и военачальник, которому поручено командование боевыми
действиями. Он остается в Ажане, где 26 августа, узнав о его назначении,
консулы города преподносят ему факелы из воска и пряности в знак уважения к
дорогому гостю[760].
Именно отсюда, в непосредственной близости от территорий, занятых врагом в
прошлом году, он собирается вести свои действия в ближайшие месяцы.
В данной ситуации, военный
аспект его функций стоял на первом месте. Следовало привести регион в состояние
готовности сопротивляться вражеским вторжениям. Жан I начинается с вербовки
войск, способных пресечь действия англо-гасконских отрядов, разбойничавших по
всему району, вплоть до стен Тулузы[761].
Но граф Дерби, хороший тактик, атакует там, где его не ожидают. Вместо того,
чтобы идти на Тулузу, он предпочитает совершить «рейд (chevauchée)»,
аналогичный тем, которые он применял в войне в Шотландии, которые и создали ему
его репутацию. 12 сентября он оставляет Ла Реоль во главе небольшой армии из
тысячи латников и неопределенного числа конных лучников, и двигается на северо-восток.
Через три недели, 3 октября, завладев с ходу Сен-Жан-д'Анжели и Люзиньяном, он
берет Пуатье. После десяти дней грабежа, он уходит более западной дорогой,
чтобы избежать районов, которые уже опустошил. Он терпит неудачу перед Ниором и
Сен-Мэксаном, но берет Рошфор и Субиз. Он возвращает Бордо в конце октября,
нагруженный трофеями. Королевские войска, созванные в Лиможе к 13 октября под
командованием Жана Нормандского, чтобы ему противостоять, посланы чтобы
«действовать в Турени и в Нижнем Марше (agir es parties de Touraine et des
Basses Marches), даже не пытаются его перехватить[762].
Граф д’Арманьяк в начале октября разослал комиссаров по сенешальствам
Лангедока, чтобы поторопить сбор сил, призванных королем, но скорее всего эти
отряды были еще на пути в Лимож, когда граф Дерби уже возвратился в Бордо[763].
Жан I распространяет свои усилия
на весь регион, который ему поручен. Он принимает меры, необходимые для обороны
наиболее важных или наиболее уязвимых городов, таких как Тулуза[764],
а также Кагор[765], Гурдон[766],
Мартель[767], Альби[768],
а так же города земель Фенуйеде, так как король
Арагона хочет воспользоваться событиями, чтобы вооруженным путем окончательно
покончить со своим конфликтом с королем Майорки. 10 ноября, он усиливает
гарнизон Ажана и назначает графа д’Астарака капитаном города[769].
Он проходит по всему региону, преследуя своего врага, Гайяра де Дюрфора,
которому граф Дерби поручил завоевать Ажене[770].
Когда тот 1 ноября, во главе англо-гасконского отряда из четырехсот человек,
неожиданным наскоком захватил город Тюль, граф поспешил туда, чтобы прогнать
его оттуда[771]. Прибыв
вскоре после 4 ноября, он начинает осаду города с помощью Гийома Роллана,
сенешаля Бокера, виконта де Вантадура и войск, пришедших из Оверни и Лимузена[772].
16 ноября из Лагенна, в трех километрах к югу от Тюля, он обращается за помощью
к консулам Мартеля, чтобы те преградили дорогу графу Ланкастеру. Он опасается,
что тот двинется на подмогу гарнизону города[773].
Но тревоги напрасны, Генри Гросмонт готовится оставить регион. Он вызван
Эдуардом III, чтобы принять участие в осаде Кале[774].
В начале декабря граф Дерби возвращает Англию, едва не погибнув при шторме[775].
Тюль взят к 26 декабря[776].
Граф д’Арманьяк в начале января возвращается в Ажан. Он принят там консулами,
которые сообщают ему о полном обнищании города из-за не спокойствия, царящего в
его ближайших окрестностях[777].
Жан I много занимается и
административной деятельностью. Чтобы вести войну, он нуждается в средствах. Он
начинает с того, что использует в этой области финансовую политику королевского
правительства. Так он применяет 10 октября во всем своем лейтенантстве
финансовый ордонанс Филиппа VI. Но он быстро понимает все затруднения его
применения. Налоговое решение, порождающее более всего проблем, предусматривает
отмену габели и фуажа за обязательства коммун оплатить службу одного латника со
ста огней[778]. Деньги
перестали поступать. А предоставленные бойцы прибывали с большой задержкой. Да
и боеспособность их была ничтожна. Не теряя времени, Жан I восстанавливает
налоги, позволяющие оплатить войска[779].
Его действия признаны незаконными директивой, направленной королевской
администрацией непосредственно сборщикам сенешальств, которые ему подчинялись.
Уязвленный, он предписывает применить королевские распоряжения, но требует
отставки[780]. Угроза
услышана, и спорное решение отменено. Понимая, тем не менее, необходимость
иметь поддержку коммун Лангедока, когда он противится мерам, одобренным
городами на севере королевства, он созывает по своей собственной инициативе
депутатов городов в Муассаке к 8 ноября[781].
Результат их обсуждений нам не известен. Можно только констатировать, что он
получил от Штатов ресурсы, позволяющие ему вести осаду Тюля и продолжать свои
боевые действия.
Весь остаток зимы, граф
д’Арманьяк разъезжает по территории своего лейтенантства, осматривая
укрепления, разгоняя грабителей и ища деньги. Из Ажана, где он оказывается в
начале года, он направляется в Перигор[782].
Затем он спешит в Керси, где освобождает
Мирабель[783] и
Реалвиль[784]. 5
февраля, консулы Ажана направляют к нему в Овийяр, где он оказывается в это
время, своего представителя, чтобы сообщить ему о бедственном положении своих
сограждан[785]. Он
продвигается до Рокамадура[786].
Затем, 15 февраля, он возвращается в Тулузу, где побуждает жителей к улучшению
защиты города, и принимает меры для облегчения экономической деятельности[787].
Он одобряет строительство новой стены, под которую уступил землю, принадлежащую
короне[788]. Он выдает
грамоты о помиловании слишком воинственным горожанам[789].
3 марта он уже в Ажане, где оказывает материальную поддержку и выдает грамоты о
помиловании. Он помогает консулам приводить в порядок мост через Гаронну[790],
и откликается на просьбу каноника Ажана, который просит простить «мятеж
(rebellion)» двух его родственников[791].
В признание за его действия, консулы преподносят ему небольшие подарки[792].
Ответственные должности,
возложенные на графа д’Арманьяка, делают его столь важной персоной, что с ним
начинают считаться самые высокие круги. Климент VI неоднократно обращается к
нему с просьбами, касающимися членов его семьи. Он просит его взять под своею
защиту епископа Тюля во время освобождения города. Но он пытается также и
оказывать влияние на него. Так папа, все еще полный мирных надежд, просит его
проявлять больше умеренности в его борьбе с англо-гасконским противником[793].
В этой суете Жан I не забывает и
о своих детях. 18 февраля 1347 г., через несколько дней после своего прибытия в
Тулузу, он поручает королевскому нотариусу составить свое новое завещание, хотя
предыдущее, составленное во время его серьезной болезни, не успело устареть, так
как было датировано октября 1344 года. Можно предположить, что это было вызвано
рождением его дочери Жанны, будущей жены герцога де Берри[794].
Рожденная в 1347 г., как это установила Франсуаза Леху, она упоминается в этом
документе, что доказывает, что она родилась до 18 февраля[795].
Этот документ интересен еще тем,
что показывает, какое значение граф придавал своим племянникам, Арно, Бернару и
Жану д'Альбре, трем старшим сыновьям Маты д'Арманьяк, его сестры, и Бернара
Эзи, сира д’Альбре. Они указаны, в порядке их рождения, как наследники Жана и
Бернара, двух сыновей графа, в случае если у них не останется мужского
потомства. Но выдвигалось условие, что они могут получить наследство, только
если они обязуются выбрать подчинение королю Франции. Граф д’Арманьяк подчеркивает,
тем самым, какое значение он придает той политике, которую выбрал, и выказывает
желание завещать ее своим наследникам. Можно отметить также, что Бернар Эзи
д'Альбре, в своем собственном завещании, составленном в 1341 г., поручил опеку
над своими детьми, тогда несовершеннолетними, графу д’Арманьяку[796].
В этих документах сила связей, соединяющих дома д’Альбре и д’Арманьяка,
выступает много ярче, чем даже тогда, когда Арно Аманье, четвертый сын Бернара
Эзи, ставший сиром д’Альбре после смерти своих трех старших братьев, придет на
помощь своему дяде в критические моменты его борьбы с Гастоном Фебом в 1362 г.,
или с принцем Уэльским в 1368[797].
Тем временем, на севере
королевства продолжается осада Кале. Филипп VI нуждается в советах всех своих
главных вассалов, чтобы обсудить план действия. В марте 1347 г. он вызывает
графа д’Арманьяка к себе, тем самым прекращая его лейтенантство. Перед своим
отъездом, Жан I убеждается в подготовленности Роде к обороне, и поручает защиту
Ажене Эме де Шабриану[798].
Прибыв к королю, он 3 и 13 апреля и 5 мая принимает участие в советах, решающих
вопросы подготовки армии, которая должна была идти на помощь осажденному городу[799].
Он выступает со своим отрядом по королевскому предписания, которое созывает
войска в Амьен на Троицу (13 мая), чтобы «помогать Кале (secourir ceulx de
Callais)»[800]. Его отряд
состоит из трехсот латников и тысячи сержантов, - новое доказательство его
приверженности короне[801].
Армия, в которую входит большое
число значительных сеньеров, тратит слишком много времени на сборы[802].
Она проводит весь июнь в Амьене и только 23 июля прибывает в Гин. Значительная
роль, которую занимает теперь Жан I, еще раз подчеркнута, когда он выбран,
вместе с Пьером, герцогом де Бурбоном, и Готье де Бриенном, герцогом Афинским,
чтобы представлять Филиппа VI на переговорах, начатых в Сангатте 27 июля при
участии легатов Климента VI. На переговорах он встречается со своим противником
по прошлому году, графом Ланкастером, который теперь возглавляет английскую
делегацию, в которую, помимо него, входят графы Нортхэмптон и Хантингдон[803].
Но эти переговоры не могут ничего изменить, из-за глубины разногласий между
обоими королями. Филипп VI оказывается в большом затруднении из-за болот,
окружающих Кале. Местность совершенно непригодна для классического
развертывания бойцов. Король отказывается предпринимать крупную атаку против
осаждающих, и уходит 2 августа, оставляя защитников и жителей Кале их судьбе.
Граф д’Арманьяк следует за ним. Он присутствует в совете короля, по крайней
мере дважды в течение августа, в Монселе и Бретейле[804].
Эдуард III, получав плацдарм на континенте, которого добивался, согласился
подписать новое перемирие 21 сентября.
В результате своего первого
лейтенантства Жан I проникает в высшие эшелоны власти. Без сомнения именно его
старинные связи с герцогом Нормандии еще во времена армии Бюиронфосса,
укрепленные многочисленными встречами во время длительной осады Эгийона,
привели его к назначению лейтенантом короля в Лангедоке. А те качества, которые
он проявил на этом посту, оцененные самим королем, ввели его совет, и это место
отныне сохранится за ним. В течение последующих месяцев, до самой смерти
Филиппа VI, он будет находиться или при короле, или в Лангедоке.
Чтобы освободить его для будущих
дел, которые он хотел ему поручить, Филипп VI в августе назначил ему в замену
двух лейтенантов, Гийома де Флавокура, епископа Оша и нового графа де
Валантинуа. После короткого пребывания Роде в начале сентября[805],
граф д’Арманьяк с октября по начало ноября сопровождает герцога Нормандского в
его герцогство, куда тот направляется, «чтобы возбудить у своих подданных
горячее усердие для защиты королевства (pour exciter chez ses sujets un
zèle ardent pour la défense du royaume)»[806].
Затем он снова отправляется в Лангедок, где в ноябре и в декабре выполняет
миссии по поддержанию порядка, подробности которых мы не знаем[807].
Именно в это время произошла
личная драма Арно Гийема де Монлезена, графа де Пардиака, его дальнего
племянника, который попросил своего дядю вмешаться. В отсутствии Арно Гийема,
вероятно, возглавлявшего гарнизон Панн д’Ажене, который епископ Оша ему поручил
охранять в начале 1347 г., его жена, дочь Бернара де Дюрфора, изменила ему со
своим врачом. Мстя за честь своего сеньора, интендант графа де Пардиака велел
убить врача и тех из окружения графини, кого он посчитал причастным: капеллана,
ее конюшего и некоторых из ее слуг. Узнав о несчастье, граф де Пардиак, по
своему возвращению, передает дело жены в суд под председательством графа
д’Арманьяка и королевского судьи сенешальства Ажене. Виновная во всем
призналась. Ее муж заключает ее в замок, расположенный на землях графа
д’Арманьяка, то есть недосягаемый для королевского правосудия. Через несколько
месяцев она там умирает при обстоятельствах, из-за которых графу де Пардиаку
пришлось просить грамоту о помиловании, которая ему будет предоставлены в
ноябре 1349 года[808].
Не известно, в этом ли причина, но с этого времени начинается тесная связь
между Арно Гийемом де Монлезен и его дядей. Он становится его вторым «я», и
самым доверенным лицом во всех его делах, как общественных, так и частных. Эта
связь продлится до самой смерти Жана I в 1373 году.
В конце 1347 года, граф
д’Арманьяк снова отправляется в Париж, куда его призывает служба королю. Он
сопровождает его в Шампань в начале года[809].
Он выполняет функции советника, когда из Авиньона прибывают волнующие новости.
Готовится помолвка дофина Юмбера II с Бланш Савойской, сестрой графа Амедея. И
согласие папы вот-вот будет получено[810].
Этот брак, объединяющий соперничающие дома Савойи и Дофине, ставит под сомнение
передачу Дофине короне. Герцог Нормандский, сопровождаемый графом д’Арманьяком,
спешит к папе, чтобы помешать этому союзу. Прибыв в Авиньон к концу января 1348
г., они добиваются своего. План, лишенный поддержки папы, не был осуществлен[811].
Затем Жан I возвращается к
Филиппу VI, и пользуется своим пребыванием при дворе, чтобы решить некоторые
свои личные дела. Процесс, который вела его жена, Беатрисса де Клермон,
относительно наследства ее матери, Жанны д'Аржи, графини де Суассон,
заканчивается благоприятно[812].
Довольный исходом дела, он предоставляет новую ренту своему адвокату,
замечательному Гийому дю Брейлю[813].
Миссии, которые ему поручают король и его сын, настолько ответственны и важны,
что в июне 1348 г. король предоставляет ему государственные грамоты[814].
Среди ответственных должностей,
возложенных на графа, оказываются и обязанности «посредника (conciliateur)»
перемирия, объявленного 21 сентября 1347 г., и которое должно было продлиться
до начала ноября 1348 года. Благодаря этой передышке, начались хоть какие-то
переговоры. В их основу были положены общие предложения, выдвинутые 5 сентября
1348 г. графами Ланкастером и д’Э, которые встретились в Лондоне, где второй
находился в плену после захвата Кана. Оба графа предлагали «посредникам»
перемирия, то есть графу д’Арманьяку, герцогу Афинскому, герцогу Савойскому или
канцлеру Гийому Флотту, вновь встретиться со своими английскими коллегами в
Булони на день Святого Михаила (29 сентября), чтобы договориться о мире. 21
сентября в Венсенне Филипп VI дает свое согласие, чтобы граф д’Арманьяк и один
или несколько из вышеупомянутых лиц, отправились в Булонь в качестве его
послов. Он им предоставил «самые широкие полномочия, чтобы оговаривать,
уступать и согласовывать (plain pooir pour tracter, pacifier et accorder)», под
председательством королевы Изабеллы д’Эно, жены Эдуарда III, обосновавшейся в
Кале, и Жанны д'Эвре, королевы Франции и Наварры, вдовы Филиппа V, жившей в
Булони[815]. Но
переговоры привели лишь к продлению перемирия[816].
Желание прекратить боевые действия
было вызвано, вероятно, появлением «черной чумы (peste noire)». Эпидемия,
которая появилась в Марселе осенью 1347 г., следующей весной достигла Ажана и
Тарба. В начале лета 1348 г. она проявилась в Бордо. Оттуда, осенью, она
перекинулась на южные берега Англии и Бретани. Эпидемия вызвала полный разлад в
управлении Югом. Так следует отметить довольно сумбурное назначение лейтенантов
короля в Лангедоке, через очень короткие промежутки времени. Бертран, граф де
Л’Иль и его молодой племянник, граф де Фуа-Беарн, назначены в конце декабря
1347 г. «особыми генералами-лейтенантами в Гаскони, Ажене, Бордоле и во всех
других землях языка “ок” (lieutenants généraux spéciaux en
Gascogne, Agenais et Bordelais et en toutes les autres parties de la langue
d'oc)»[817]. Через
несколько недель, в начале 1348 г., не отстраняя их, лейтенантом короля был
назначен Ле Галуа де Ла Бом, мэтр арбалетчиков[818].
Он, в свою очередь, был заменен через восемь месяцев, графом д’Арманьяком,
назначенному по завершению своей миссии в Булони, как об этом сказано в Общей
истории Лангедока[819].
Но никакого другого упоминания об этом, мы не находим. Существует больше
уверенности в назначении Гийома де Флавокура, архиепископа Оша, 17 января 1349
года. Но, тем не менее, Жан I возвратился в Лангедок в декабре 1348 г., и,
похоже, не оставлял его вплоть до мая 1349 года. Обосновавшись в Ажане, он
выполнял миссии по поддержанию порядка, детали которых мы не знаем[820].
Деятельность его касалась, главным образом, Керси[821].
Тем временем активизируются
события, связанные с Дофине. В марте 1349 г. бывший и новый канцлеры Франции,
Гийом Флот и Фирмен де Кокерэль, которым помогает канцлер Нормандии, Пьер де Ла
Форе, ведут в Тэне[822]
на Роне негласные переговоры. Наконец, составлен протокол о передаче Дофине. 30
марта Юмбер II дает свое согласие, и торжественно заявляет о передаче своих
земель Шарлю Французскому, внуку Филиппа VI, будущему Карлу V[823].
Его отец, герцог Нормандский, который в это время находился в Сансе, где
обсуждались последствия скоропостижной смерти герцога Бургундии, Эда IV,
случившейся 3 апреля 1349 г., уезжает в Лион вскоре после Пасхи (12 апреля),
сопровождаемый своим сыном. В этом городе, где должна пройти церемония
«передачи (transport)» Дофине, встречаются все главные действующие лица. Граф
д’Арманьяк присоединяется к ним в конце июня[824].
Обо всем этом уже много и
подробно рассказано, и опубликованы все акты, составленные по этому случаю[825].
Читая их, видим, что главными свидетелями, иногда только упоминаемыми, были
граф д’Арманьяк и Гийома Флот (или Флотт), сир де Ревель. Встречаем их имена
как в тексте документов, так и в протоколах канцелярии[826].
Жан I присутствует на всех этапах передачи. Он упомянут как свидетель
торжественного отказа от титула Дофина, сделанного Юмбером II в монастыре
Кордельеров в начале июля. Его имя содержится на обоих актах от 16 июля,
касающихся продажи Дофине и брачного договора Шарля, старшего сына герцога
Нормандии и Жанны, дочери герцога де Бурбона. О его присутствии упомянуто 18
июля, в акте оммажа Гига, графа де Форе, Шарлю, новому дофину, и 24 июля, когда
он присутствует при передаче первого взноса в размере 50 000 флоринов Юмберу II
герцогом де Бурбоном[827].
То, что имя графа д’Арманьяка
постоянно упоминается вместе с именем бывшего канцлера Франции, основного
стержня всей операции, позволяет думать, что он сыграл не меньшую роль в этом
приобретении, и, главным образом, что он пользуется неограниченным доверием
наследника короны. Историки неоднократно отмечали неуравновешенность старшего
сына Филиппа VI. Тем не менее, год за годом, он проявляет все больше доверия к
графу д’Арманьяку, и так уже крестному отцу одного из его сыновей. Похоже,
достоинства графа позволяют утихомирить буйный темперамент его будущего
правителя.
После этих событий, Жан I
отправляется в Монпелье, где в августе принимает участие в турнире,
организованном вопреки запрету лейтенанта короля, Гийома де Флавокура и Ромена
Роллана, сенешаля Бокера[828].
Затем он возвращается в Лангедок, где равновесие сил собирается измениться не в
его пользу. 8 февраля, когда он сражался в Керси, Филипп VI дал свое согласие
на помолвку Аньес Наваррской, юной сестры Шарля II, короля Наварры, и внучки
короля Людовика X, с Гастоном III. Он даже предложил предоставить ей приданое.
Брак был заключен 4 августа 1349 г. в парижском Тампле[829].
Этот союз был целиком делом рук Филиппа VI. У короля была масса претензий к
Гастону III, который настаивал на том, что Беарн является внесеньоральным
владением (franc alleu)[830].
Союз графа де Фуа с дочерью «крови Франции (sang de France)» был способом
укрепить его в верности королям Валуа. Но в этой милости, оказанной его
сопернику, Жан I мог видеть только угрозу. Гастон III оказывается шурином
короля Наварры, который до настоящего времени выступал арбитром между домами
д’Арманьяков и де Фуа-Беарнов, а теперь, благодаря этому союзу переходил в стан
противника. Этот брак нарушил тонкое равновесие сил между большими домами
Лангедока. Граф д’Арманьяк не мог больше рассчитывать на безусловную поддержку
домов д’Альбре и де Комменжей.
Усилилось напряжение и в Аквитании.
Операции, проводимые весной Жаном I, беспокоили английское правительство.
Эдуард III не мог позволить положению ухудшаться далее, и он снова посылает
графа Ланкастера в Гиень. Со своей стороны, Филипп VI счел необходимым дать
помощника, более компетентного в военных вопросах, архиепископу Оша, который
продолжал выполнять функции лейтенанта Лангедока. 15 июня 1349 г. король
назначает второго лейтенанта для региона, Жака де Бурбона, графа ле Ла Марша[831].
Стычки, которые имели место в течение лета, были достаточно серьезны, чтобы
Климент VI послал двух легатов к лейтенанту короля Англии и Гийому де
Флавокуру. Им предлагалось «погасить раздоры, существующие между ними
(d'éteindre les discordes qui existent entre eux)». Папа пишет также
графу д’Арманьяка и Бернару Эзи д'Альбре, прося их соблюдать перемирие[832].
Но призывы папы почти некто не услышал.
Граф д’Арманьяк, сознавая рост
напряженности, собирает войска. Он получает подкрепления с севера королевства[833].
Тем не менее, он, кажется, захвачен врасплох новым «набегом
(chevauchée)», предпринятым Генри Гросмонтом в конце ноября. Оставив
Бордо 26 ноября, граф Ланкастер поднимается по долине Гаронны и через месяц,
вскоре после Рождества, оказывается перед Тулузой. Он не предпринимает ничего
против города, но грабит и сжигает в его непосредственной близости городки
Гренаду и Мервиль. По ходу он захватил города и поселки Лаплюм[834],
Астаффор[835], Кюк, Фал,
Дюн, и Бомон-де-Ломань. К 30 декабря он возвращается в Бордо. Согласно
печальному обычаю этой войны, этот «рейд устрашения (raid de terreur)»
предназначен подрывать экономику противника. Так, узнав о подходе
англо-гасконских отрядов, капитул Тулузы велел разрушать мост через Гаронну у
Гренады[836].
Города, значение которых
оправдывает наличие гарнизона, и те, кто смог построить себе стену, избежали
разбоя, так как противник не пытался вести осаду там, где у него ничего не
получилось при первой атаке. Быстрота, с которой прошел набег, связана,
возможно, с мерами защиты, предпринятыми графом д’Арманьяком. Он сумел собрать
к середине декабря армию примерно в три тысячи бойцов[837].
Опасность быть отрезанным от своих баз, объясняет, возможно, столь скорый уход
графа Ланкастера. 26 декабря он был еще в окрестностях Тулузы, а уже через
четыре дня, 30 декабря, он уже в Бордо. Марш, по скорости напоминающий бегство.
Удовлетворенный нанесенным им
разгромом, граф Ланкастер не видит больше причин отказываться от подписания
нового перемирия, которое позволит ему сохранить завоевания. Он поручает своему
сенешалю обсудить вопрос, и дает свое согласие прекратить боевые действия до
пятнадцатого дна после Пасхи, которая придется на 12 апреля 1350. Когда Жак де
Бурбон и архиепископ Оша согласился, Климент VI этому обрадовался. Он даже
предложил в письме Филиппу VI, организацию мирных переговоров в Гине в
последующие недели[838].
В 1349 г. Бернар Эзи д'Альбре
занял в свою пользу город Флеранс, расположенный в графстве Гор, возвращенном
графом д’Арманьяком короне в 1343 году. Зная о его связях с сиром д’Альбре,
король просит Жана I удалить его[839].
Граф, пользуясь присутствием папских послов, и не желая воевать со своим зятем,
просит их заставить Бернара Эзи признать, что город был взят во время
перемирия. Таким образом, он ведет переговоры об арбитраже. В конце года, город
передан под охрану папе, и подчинен капитану, назначенному и оплаченному Святым
Престолом[840].
Во время перемирия, Жак де
Бурбон, при помощи войск, набранных в регионе, пытается организовать борьбу с
шайками грабителей, оставленных графом Ланкастером в судебном округе Тулузы[841].
Жан I пользуется этим затишьем, чтобы отправиться в Париж[842].
Он был приглашен на празднества, организованные по случаю вторых браков Филиппа
VI с Бланш Наваррской, 29 января, и герцога Нормандского с Жанной де Булонь,
вдовой Филиппа, сына герцога Бургундии, 9 февраля, в Сен-Жермен-ан-Ле.
Но граф де Ла Марш явно не
оправдывает возложенные на него надежды. Король назначает вместо него более
опытного человека, который действительно знает регион, Робера д'Удето, бывшего
сенешаля Ажене, которого он назначил 15 мая 1340 г. мэтром арбалетчиков. Филипп
VI дает в помощь новому лейтенанту графа д’Арманьяка, которого он просит снова
отправиться в Лангедок[843].
Когда праздник Пасхи прошел, перемирие окончилось. Новому лейтенанту и графу
д’Арманьяку поручено отвоевать города, взятые в прошлом декабре[844].
Им на это хватило нескольких недель. Выйдя из Тулузы в начале мая 1350 г., они
начали с захвата Бомона-де-Ломань, выбив оттуда английский гарнизон,
оставленный там. Затем они направляются в графство Гор, и первой же атакой
захватывают город Астаффор и городки Кюк и Фал. Затем они атакуют городок Дюн,
но там они плохо скоординировали свои усилия. Жан I отводит свои силы, не
предупредив мэтра арбалетчиков, что повлекло за собой тяжелые потери в его
войсках. Вражеский гарнизон, воспользовавшись сложившимися обстоятельствами,
ночью оставляет город. Королевские силы отвоевывают Лаплюм, но терпят поражение
под Пор-Сен-Мари на северном берегу Гаронны. Тогда армия направляется к
Монтаньяку, где руководители дают команду «разорять виноградники и пашни и крушить
все вокруг (trencher les vignes et les blez et destruire le pays d'environ)»[845].
Оттуда граф д’Арманьяк движется на запад, вдоль южного берега Гаронны, ведя
борьбу с гасконскими сеньорами на службе короля-герцога, некоторые из которых
были тайно оплачены графом де Фуа-Беарном[846].
20 июня он вошел в Ажан. Консулы спешат засвидетельствовать ему свое признание
за то, что он отвоевал всю долину Гаронны вверх по течению от города, и
преподносят ему четыре больших бочки вина. Они
просят его расположиться в их городе со всеми его войсками[847].
Граф д’Арманьяк не забывает и о
своих владениях. Он набирает и направляет консулам Роде, с согласия Жильбера де
Кантобра, епископа города, людей для восстановления стен, сроком на два года.
Работы, начатые в июне 1350 г., активно продолжаются с августа по ноябрь 1351
года[848].
Его жена Беатрисса велела укрепить за ее счет монастырь Кордельеров, чтобы он
был включен в общую систему обороны, и не мог быть подвергнут нападению[849].
Робер д'Удето присоединился к
графу в Ажане в конце июня. Узнав, что Гобер де Бовийе и Бертран де Го,
сторонники англичан, укрепляют Сен-Лоран-дю-Пор прямо перед Пор-Сен-Мари, он в
июле внезапно нападает на них, при этом оба сеньора ранены и взяты в плен,
убито много их сторонников, и захвачены обе крепости[850].
Помощь Жана I в этом нападении была, видимо, весьма ценной. Взяв Пор-Сен-Мари,
лейтенант короля, в спешном порядке, не медля ни минуты, велит составить
дарственную на город Астаффор графу д’Арманьяку, «который тот забрал у англичан
в пользу короля и его сына, Жана, герцога Нормандии (que ce dernier a repris
aux Anglais au profit du roi et de son fils, Jean, duc de Normandie)»[851].
Пока в Лангедоке гремели бои,
начались переговоры о перемирии. 30 июня было подписано соглашение о его
продлении с 1 августа 1350 г. по 1 августа следующего года. Жан I вновь
назначен одним из посредников, которому поручалось рассматривать конфликты,
которые могли возникнуть за это время, но тоже было поручено и Гастону III де
Фуа[852].
Королевская власть пыталась быть беспристрастной к обоим графам.
За несколько лет до этого,
Филипп VI, чувствуя груз лет, начал передавать наиболее ответственные должности
своему старшему сыну[853].
За эти последние месяцы он ослаб еще больше. Не похоже, что бы граф д’Арманьяк
пытался, играя на своих связях с наследником трона, извлечь какую-либо пользу
для себя. Когда Филипп VI умирает 22 августа 1350 г. в Ножан-ле-Ротру[854],
он оказывается в Лангедоке, заботясь об интересах королевства. Корона уверена в
его верности, как это подтверждает его место во главе списка верных друзей, на
которых династия Валуа может рассчитывать, составленного на момент смерти
короля[855].
[348]
Journaux du trésor de Charles IV, le Bel, éd. J. Viard, vol. II,
p. 1677 [10366].
[349]
Акт датирован 9 марта 1328 г. «в отеле герцога Бретани около Парижа (dans
l'hôtel du duc de Bretagne près de Paris)». Подтверждение
подписано в Реймсе в мае. (R.T.C. vol. III/1, p.29, JJ 65A, [227] (f° 150, n°
224) et B.N. Doat 184, f° 221).
[350]
См. прим. 203.
[351]
Coville (A.), Les premiers Valois et les débuts de la guerre de Cent
Ans, p.15.
[352]
Monlezun (Abbé J.J.) Histoire de la Gascogne Vol. III, p. 211. Имя Жана
I не упоминается ни в Хронографии Французского королевства, ни в Большой
Хронике. (Chronographia Regum Francorum, vol. II, p.3 à 5 et Grandes
chroniques, vol. IX, p.83 à 90).
[353]
H.G.L. vol. 9, p. 322 et 424.
[354]
Rigal (J.L.) Ibidem, p. 158, n° 2263 citant Doat 184, f° 223.
[355]
Sibertin-Blanc (C.) La levée du subside de 1337 en Rouergue, p. 313.
[356]
Bosc (L.C.P.) Mémoires pour servir à l'histoire du Rouergue,
p.350.
[357]
4 марта 1329 г. Талья собиралась «для службы королю на этой войне, где он был
собственной персоной с добрыми войсками (à cause du service qu'il
faisoit au roy en cette guerre où il estoit en personne avec de belles
troupes)». (Bonal (A.) Comté et comtes de Rodez, p.327).
[358]
Déprez (E.), Les préliminaires de la guerre de Cent ans. p. 55
citant Vascons Rolls, 925 (1328).
[359]
16 сентября 1328 г. B.N. Bréquigny 193, f° 121
[360]
6 сентября 1328 г. Tauzin (C.) Les débuts de la guerre de cent ans en
Gascogne, p. 392 citant Vascons Rolls, 3, Edward III, 926, m.n. n° 14.
[361]
15 сентября 1328 г. Déprez (E.), Les préliminaires de la guerre
de Cent ans, p.55 citant Rymer Foedera... vol. II. 2, p. 750.
[362]
Léonard (E.G.) Histoire de Jeanne Ière, reine de Naples, comtesse
de Provence (1344-1382), vol. I, p. 624 et Monlezun (J.J.) Ibidem, vol. III, p.
212.
[363]
15 сентября 1328 г. Rymer Foedera... vol. III(2.2), p. 750.
[364]
Gaujal (M.A.F. de) Ibidem, vol. II, p. 167.
[365]
Год не указан, но до 1325. Из Парижа, Пьер Меральди, законовед, пишет Жану I в
день Святого Иннокентия (27 декабря), по поводу прохождения его дел, и особенно
по вопросу раздела с епископом Роде (B.N. Doat 133, Titres et mémoires
concernant l'évêché de Rodez, f° 157). Граф д’Арманьяк
предоставил пенсию в 80 турских ливров Бернару Кокатри, парижскому адвокату.
Остались следы выплат за 1319 и 1325 годы. (Les journaux du Trésor de
Charles IV le Bel, p. 159, 446, 882, 1123 et 1258).
[366]
Sibertin-Blanc (C.) La levée du subside de 1337 en Rouergue, p. 313 et
Doat 164, Ibidem, f° 164.
[367]
Rymer Ibidem, vol. II. (2.2), p. 765.
[368]
Июнь 1329 г. Бове. Филипп VI по просьбе графа д’Арманьяка, разрешает Жану де
Серизье, буржуа из Фижака, приобрести в королевстве земли на сумму до 100
турских ливров. (R.T.C. Inv. Vol. III/1 p. 283, JJ 67 [2171]). Тогда же и там
же, Филипп VI, по просьбе графа д’Арманьяка, разрешает Бертрану и Гийому де
Бордам, оруженосцам, братьям, хоть и не родившимся в законном браке, приобрести
земли на 100 турских ливров. (R.T.C. Inv. Vol. III/1 p. 284, JJ 67 [2183]). 25
июня 1329 г. Жан д'Арманьяк подписывает в качестве сеньора де Шароле, а его
жена подписывает, в свою очередь, 10 июля, письма, которыми они дают Жану де
Шаролю, клерку короля владения, расположенные в приходе Шароль (R.T.C. Inv.
Vol. III/1 p. 95, JJ 66 [772]).
[369]
Июль 1329 г. В Аврийе Филипп VI подтверждает дарение, сделанное 8 июля 1329 г.
Жаном д'Арманьяком. ( Invent. R.T.C. Vol. III/1 p. 95, JJ 66 n° 115, [748]).
Получатель наследственной ренты может уступить ее при условии получения
разрешения короля ее передать или продать, и выплаты «пятого денье (quint
denier)». (Cazelles (R.), La société politique et la crise de la
royauté sous Philippe de Valois. p.375).
[370]
Судя по дате, Гийом дю Брейль, видимо сменил Бернара Кокатри. Жан I был одним
из первых клиентов этого знаменитого адвоката, который начал свою карьеру в
1322 г. Уроженец Фижака, Гийом дю Брейль набирает в Лангедоке самых престижных
и богатых клиентов. Среди них, начиная с 1325 г., помимо графа д’Арманьяка,
король-герцог Гиени, Эдуард II (Chaplais (P.) The war of Saint Sardos, p. 246),
и капитул Тулузы, которые выплачивает ему пенсию в 50 турских ливров.
(Delachenal (R.), Histoire des avocats au Parlement de Paris, p. 265).
[371]
Gaujal (M.A.F. de) Ibidem, vol. II, p. 149.
[372]
«29 января 1304 г. Филипп Красивый, с согласия Генри Ланкастера и Отона
Грандсона, лейтенантов короля Англии, приказывает, что виконтства Брюлуа и
Гавардан будут присуждены Мате, графине д’Арманьяк, супруге Жеро V и матери
Бернара VI, при условии отказа от какого-либо иного наследства ее отца Гастона,
виконта де Беарна (Le 29 janvier 1304, Philippe-le-Bel, en accord avec Henri de
Lancastre et Othon de Grandson, lieutenants du roi d'Angleterre, ordonne que
les vicomtés de Brulhois et de Gavardan soient adjugés à
Mathé, comtesse d'Armagnac, épouse de Géraud V et
mère de Bernard VI, sous réserve de renonciation au reste de
l'héritage de son père Gaston, vicomte de Béarn)». (H.G.L.
vol. 9, p.262).
[373]
Август 1308 г. H.G.L. vol. 9, p. 308 et Gaujal (M.A.F. de) Ibidem, vol. II, p.
150.
[374]
26 апреля 1309 г. в Кашане. Король сократил выплату, которая предназначалась
ему до десяти тысяч ливров, да и «за эту выплату предоставил графу де Фуа
компенсацию (s'en fit payer par le comte de Foix moyennant une compensation)».
(H.G.L. vol. 9, p. 320 et Gaujal (M.A.F. de) Ibidem, vol. II, p. 150).
[375]
Tucoo-Chala (P.) Gaston Febus et la vicomté de Béarn, p.37.
Утверждение не подтверждено никакой ссылкой.
[376]
'Prononciato dicto pacis factae per dominum regem Navarrae inter dominos Fuxi
et Armaniaci comites virtute compromissi per dictos comites facti in eumdem
regem [...]' (A.D. des Pyrénées-Atlantiques, E 404 et copie
à B.N. Doat 184, fol. 308). Французский текст этого арбитража,
датированный 10 октября 1329 г., приведен там же. Doat 184, fol. 290 et suivants.
Cité aussi par Framond (M. de ) Sceaux rouergats, p. 124, par H.G.L.
vol. 9, p.455 et par Anselme Ibidem, vol. III, p.416.
[377]
H.G.L. Vol. 9, p. 455 et vol. 10, Preuves, col. 700 à 703.
[378]
Tucoo-Chala (P.) Ibidem, p. 67.
[379]
Brugèles (Dom L.C. de), Chroniques ecclésiastiques du
diocèse d'Auch. Troisième partie des preuves, p. 83.
[380]
В понедельник перед праздником Кафедры Святого Петра (17 февраля) 1330 г.,
Амальрик де Нарбонн был регентом графства Роде. Il autorise la construction
d'une chapelle à titre précaire Он разрешает строительство
часовни с правами прекарной. (B.N. Doat 132, Titres et mémoires
concernant la ville de Rodez, f°179).
[381]
Déprez (E.) Ibidem, p.60.
[382]
См. прим. 204.
[383]
Эта рента в 400 турских ливров предоставлена Бернару VI по просьбе «покойного
монсеньора Рауля де Неля, коннетабля Франции и лейтенанта Гаскони (feu mons;
Raoul de Nelle, connestable de Fance et lieutenan es parties de Gascoigne)».
(A.N. Trésor des Chartes, J 293, n° 4 cité par Framond (M. de)
Sceaux rouergats du Moyen-Age, p.125 et Douët d'Arcq Collection de sceaux,
vol. II, p.318.
[384]
См. следующую страницу.
[385]
Встреча двух королей состоялась между 12 и 16 апреля 1331 г. (Déprez
(E.) Ibidem, p.76).
[386]
Déprez (E.) Ibidem, p.78.
[387]
11 декабря 1330 г. Анесан де Тужус, епископ Эра, был убит 13 октября 1326 г.
тремя братьями, Раймоном, Жаном и Арманом де Ривехо. Убийцы получили грамоту о
помиловании Филиппа VI 13 октября 1328 г., по просьбе Тибо де Барбазана. Эта грамота будет подтверждены лично Филиппом
VI в январе 1332 г. по просьбе графа д’Арманьяка. (Gaulin (J.) La
Deveze, histoire féodale, p.253).
[388]
10 февраля 1331 г. Роде. Прокуроры
графа д’Арманьяка подают жалобу, совместно с прокурорами епископа, на сенешаля
Руэрга, который хочет расследовать некоторые проступки, совершенные жителями
Роде, вопреки их общей юрисдикции. (B.N. Doat 185, f° 27).
[389]
В среду после Троицы (10 мая) 1331 г. A.D. des Pyrénées
Atlantiques, E 10 et B.N. Doat 185 f° 70.
[390]
Январь 1332 г. Филипп VI, по просьбе графа д’Арманьяка, подтверждает грамоту о
помиловании, выданную им убийцам епископа Эра. (См. Прим. 387).
[391]
24 ноября 1331 г. Париж. Прокурором графа был Жан Боннафе. Эмерик де Дюрфор
получил Дюра, Монгайяр, Аллеман, Монсегюр, Пюирампьон и Сеш. (Pena (N. de)
Documents sur la maison de Durfort, vol. I, p. 361, n° 610).
[392]
Bonal (A.), Comté et comtes de Rodez, p. 315.
[393]
Май 1333 г. Pena (N. de) Documents sur la maison de Durfort, vol. I, p. 390, n°
651.
[394]
B.N. Doat 164, fol. 115, 146v et 157, et A.D. des Pyrénées
Atlantiques, E 237, fol. 15, [AAA].
[395]
Villani, Florentini Historia Universalis, Livre X, chap. CCIII, dans Rerum
Italicarum Scriptores, éd. L.A. Muratori. Vol. XIII, col. 723.
[396]
Fournier (P.), Le royaume d'Arles et de Vienne, p.395.
[397]
Жан Люксембургский был воспитан при французском дворе. Его сестра была второй
женой короля Карла IV. (Contamine (P.) Politique, culture et sentiment dans
l'Occident de la fin du Moyen Âge: Jean l'Aveugle et la royauté
française, p. 346).
[398]
Contamine (P.) Ibidem, p. 349 et 350.
[399]
Delachenal (R.) Histoire de Charles V, vol. I, p.22 citant J 432, n 3 et 3 bis.
[400]
17 февраля 1332 г. Cazelles (R.), La société politique et la
crise de la royauté sous Philippe de Valois, p. 194.
[401]
28 июля 1332 г. Autrand (F.) Charles V, p.14.
[402]
Cazelles (R.) Jean l'Aveugle, comte de Luxembourg, roi de Bohême, p. 213.
[403]
Chronique anonyme parisienne du XIV° siècle, p. 151, § 235
[404]
22 октября 1332 г. Париж. Жан I продает за 1 000 турских ливров Югу Фабрефору
д’Апьеру (Аньеру?) постоянную ренту в 25 турских ливров с на шателении Обен.
Филипп VI утверждает эту продажу в марте 1333 г. (R.T.C. Vol. III/1 p. 208, JJ
66 [1637]).
[405]
Cazelles (R.), Jean l'Aveugle, p.213 à 215.
[406]
B.N. Doat 185 f° 123. В акте от 7 декабря 1332 г., Жан I титулуется “comes
Armaniaci, Fesenciaci et Ruthenae, dominusque terrae Rippariae et Manhoaci”.
Однако его дядя, епископ Роже д'Арманьяк сохранил сеньорию и города Молеон.
(B.N. Doat 185, f° 127). Калиньяк, деп. Ло-и-Гаронна, округ и кантон Нерак.
[407]
H.G.L. vol.9. p. 455.
[408]
Anselme (Père), Ibidem, vol. VII, p.768. В своем завещании от 13 февраля
1333 г., Жан I указывает, как одного из своих наследников, при отсутствии более
близких, “[...] et Amalricus de Narbonna, dominus de Taleyrano, avunculus
meos”. Из этого можно предположить, что он поручал, на время своего отсутствия,
свои дела в Руэрге старшему из сиров де Нарбонн, Эмери (или Эмерику) VI.
(Brugèles (Dom L.C. de), Chroniques ecclésiastiques du
diocèse d'Auch. Preuves, p. 84).
[409]
8 февраля 1333 г. (н. ст.). (Ordonnances des roys de France de la
troisième race, éd. D.Secousse, tome II, p.61 et B.N. Doat 185,
f° 23). Акт содержит дату 8 февраля 1331 (ст. ст.).. Но он уточняет, что
разрешение предоставлено в Венсенском Лесу, в присутствии герцога Нормандии,
будущего короля Наварры, и герцога де Бурбона. Но король Филипп VI назначает
своего старшего сына герцогом Нормандии только 17 февраля 1331 г. (ст. ст.).
Дата должна быть исправлена.
[410]
Gaujal (M.A.L. de) Ibidem, vol. II, p. 157.
[411]
Fournier (P.), Le royaume d'Arles et de Vienne, p.398 n. 2. citant Villani (G.)
Florentini Historia Universalis, CCXXVII, col. 733.
[412]
Brugèles (Dom L.C. de), Chroniques ecclésiastiques du
diocèse d'Auch. Preuves de la troisième partie, p. 83.
Приведенный текст указан под 1373 г., но упомянутое там уточнение: «17-ый год
понтификата Иоанна XXII (17ème année du pontificat de
Jean XXII)», позволяет подтвердить дату 1333 г., который указывает отец Ансельм
(Anselme (P.) Ibidem, vol III p.416).
[413]
Cazelles (R.), Jean l'Aveugle, p.216
[414]
'La detta dolora desconfitta fue a die 14 d'aprile 1333 per la quale
desconfitta molto n'abbafso la potentia et la signoria del legato et la stato
del re Giovanni molto n'affebolio'. (Villani (G.), Florentini Historia
Universalis, Livre X, chap. CCXXVII, dans Rerum Italicarum Scriptores,
éd. L.A. Muratori. Vol. XIII, col. 733).
[415]
Delachenal (P.) Histoire de Charles V, vol. IV, p.62, n.5.
[416]
В пятницу после дня Святого Жерара (3 октября) 1334 г. Письмо Амальрика де
Нарбонна, рыцаря, сеньора де Талейрана, регента графства Роде, которым он
приказывает консулам Антрэге выплатить «двойную талью, чтобы использовать ее
для выкупа графа, заключенного в Ломбардии (double taille pour l'employer
à la rançon du comte qui estoit prisonnier en Lombardie)». (B.N.
Doat 185, f° 213 cité par H.G.L. vol .9 p. 455).
[417]
Fournier (P.) Ibidem, p. 401.
[418]
A.D. des Pyrénées Atlantiques. Inventaire des archives
antérieures à 1790, p.7, E 28.
[419]
A.D. des Pyrénées-Atlantiques. E 240, pièce non
cotée.
[420]
B.N. Doat 185, f° 127. Отец Ансельм предполагал, что графства Арманьяк и
Фезансак даже были отданы в залог сиру д'Альбре, как гарантия выплаты
задолженностей. (Anselme (P.) Ibidem, vol. III, p. 414)
[421]
9 декабря 1334 г., в Венсенском лесу. «[...] до тех пор, он не выплатит
условленную сумму, все поступления, как-то доход с рент и дарений, а если
понадобится, то и доход с ярмарок в Шампани и Бри, если из этого что-либо
причитается упомянутому графу, будет в обязательном порядке поступать в рукой
упомянутого представителя ([...] jusques atant que il soit payés de la
dite somme entrignement si comme les rentes yssues et donnations seront
levés, et si voulons que les debts des foires de Champagne et de Brie si
aucunes en y avoit esqueles le dit comte soit obligiés, soient
payés par la main du dit député)». (A.D des
Pyrénées-Atlantiques, E 240, pièce non cotée et
B.N. Doat, 185, f°266v).
[422]
2 января 1335 г. Беатрисса де Клермон, графиня д’Арманьяк, подтверждает ссуду,
выданную Бернаром Эзи д'Альбре ее супругу, Жану, графу д’Арманьяку, в размере
41 760 золотых реалов, чтобы помочь ему выплатить выкуп Рено д'Эсте, сеньору
Феррары. была предоставлена при посредничестве «монсеньора Гийома де Ла
Баррьера (monseigneur Guilhaume de La Barrière)». (B.N. Doat 185, f°271)
[423]
9 января 1335 г. Филипп, король Франции, вторично предписывает произвести
выплату сиру де Лебре. Письмо содержит заверенную копию акта от вторника 8
декабря 1334 г. о полномочиях, предоставленных Гийому де Ла Баррьеру, сиру де
Шато Неф де Первеле.(A.D. des Pyrénées-Atlantiques. E 240,
pièce non cotée, et Actes du Parlement de Paris, seconde
série de l'an 1328 à l'an 1350. Vol. I, p.107 [1030]).
[424]
Январь 1335 г. Сторожа ярмарок Шампани и Бри требуют от церковных и светских
судей королевства предоставить им право пользования доходами со всего
оказавшегося у них имущества графа д’Арманьяка. 3 февраля 1335 сенешаль
Rouergue приказывает передать под его руку все захваченное имущество. (B.N.
Doat 185, f° 276 et 293).
[425]
Marquette (J.), Les Albret. Vol. II-Les hommes et le patrimoine. p.258.
[426]
Affre (H.) Les sénéchaussées de Rouergue et du
comté de Rodez, p.93. Приверженность Гийома де Скорайля графу
д'Арманьяку будет стоить ему сожжения его отеля во время мятежа в Тулузе в мае
1357 г.
[427]
Cazelles (R.) La société politique et la crise de la
royauté sous Philippe de Valois. p. 268.
[428]
Lettres d'état enregistrées au Parlement sous le règne de
Philippe VI de Valois, éd. J.Viard, p. 139.
[429]
Без даты, без указания места. «Консультация, оказанная Беранжером де Секуро,
Раймоном Манчипеи, Бернаром де Бурназелем, и т. д., Жану I, графу д'Арманьяку,
капитану папы, взятому в плен сеньорами д’Эсте, Раймоном, Орицо и Николо, по
поводу компенсации за понесенный ущерб и возмещения сумм, потраченным на выкуп
(Consultation donnée par Berenger de Securo, Raymond Mancipei, Bernard
de Bournazel, etc.. pour Jean Ier, comte d'Armagnac, capitaine du pape, fait
prisonnier par les seigneurs d'Este, Raymond, Opizo et Nicolas, à
l'effet d'être dédommagé des pertes subies et
remboursé des sommes payées pour sa rançon)». (B.N. Doat
15, f° 86 à 103 cité par Rigal (J.L.) Notes pour servir à
l'histoire du Rouergue, p.12, [1592]).
[430]
3 февраля 1335 г. Vidal (J.M.) Benoît XII (1334-1342). Lettres closes,
curiales et patentes intéressant les pays autres que la France, col. 10,
n° 62.
[431]
Бертран де Монфав или Монфаван (ок. 1270 - 1342), родом из Кастельно в диоцезе
Кагор, кардинал с титулом Святой Марии “в Aquiro” c 18 декабря 1316 г.,
знаменитый профессор права из ближайшего окружения папы Иоанна XXII, при
Бенедикте XII направлялся в качестве легата для улаживания конфликта между
королями Франции и Англии с 1337 по 1340 гг. (Albe (Abbé) Autour de Jean
XXII. Le Cardinal de Montfaves de Castelnau-Montretien). Его брат, Арно де
Монфав, был женат на Жанне, дочери Пьера Эспье, сенешаля Лимузена
(Déprez (E.) Ibidem, p.148).
[432]
24 марта 1335 г. Приложение. Документ III.
[433]
12 сентября 1342 г. Расписка на 1000 золотых флоринов от графа д'Арманьяка,
подписанная Франсуа де Монтезом, купцом из Флоренции, (A.D. des
Pyrénées Atlantiques. E 237, f°122, [419]).
[434]
Léonard (E.G.) Histoire de Jeanne Ière, reine de Naples, comtesse
de Provence. Vol. III, p.384.
[435]
B.N. Doat 185, f° 265.
[436]
В пятницу после Сретенья (10 февраля) 1333 г., Амальрик де Нарбонн, действующий
в то время как лейтенант его племянника, запрещает жителям Роде оплачивать
пошлину, введенную монастырем города. (Bousquet (H.) Comptes consulaires de la
Cité et du Bourg de Rodez, vol. I, p. 407).
В четверг перед
Вознесением (6 мая) 1333 г. Амальрик де Нарбонн, барон де Талейран, именуется
регентом графства Роде в соглашении, подписанном совместно с Пьером де Теном,
сеньором де Вильмюром, относительно границ Салля и Море. (B.N. Doat 185, f°
177).
В четверг перед днем
Святого Климента (19 ноября) 1333 г., Роже д'Арманьяк, управляющий владениями
племянника Жана, графа д'Арманьяка, предписывает жителям Бура Роде
придерживаться порядка, установленного Анри, предыдущим графом де Роде, в
отношении печати Бура (Archives communales de Rodez, Bourg, FF1).
18 ноября 1334 г. Роже
д'Арманьяк, сеньор де Молеон, регент земель и владений Жана д'Арманьяка, его
племянника, прикладывает печать к акту “[...] nepotis suis absentis, et per
marquesium de Ferreriis et alios ecclesiae, et ipsius inimicos capti, et in
prisione et captivitate detenti [...]”. (B.N. Doat 185, f° 127).
[437]
Inventaire du Registre du Trésor des chartes, tome III/2, p. 226, JJ 73,
[4742] et A.C. de Rodez, Inventaire, Bourg, p. 17, CC 110.
[438]
1332 г. Два обращения жителей Роде против бесчинств чиновников герцога де
Бурбона по поводу налога на покупку благородных владений. (A.D. de l'Aveyron,
Inventaire, p.272, E 212/11).
[439]
7 мая 1335 г. Роже д'Арманьяк, сеньор де Молеон и де Вильфранш, губернатор земель
Жана, графа д'Арманьяка, его племянника пишет в апелляционный суд упомянутого
графа, приказывая ему, по просьбе братьев Миноритов Роде, прогнать некоторых
женщин легкого поведения, обосновавшихся у ворот их монастыря “[...] regens
terrae [...] nepotis nostri in remotis agentis, discreto viro domino Bertrando
Delscandels utriusque iuris professori, judici appellannum dicti nepotis nostri
in suo comitatu Ruthenae, salutem”. (B.N. Doat 132, f° 253).
[440]
Delachenal (R.) Histoire de Charles V, vol. I, p.4.
[441]
Déprez (E.) Ibidem, p.108.
[442]
29 апреля 1335 г. “[...] propter abstentiam ipsius comitis qui in Lombardia
captus detinebatur [...]” (Pena (N. de) Documents sur la maison de Durfort,
(XI°-XV° siècle), vol. I, p.414).
[443]
Déprez (E.) Ibidem, p.109, n.1.
[444]
A.D. de Tarn-et-Garonne, Inventaire des archives..., p. 29, Fond Armagnac, A
28.
[445]
7 и 10 июня 1335 г. Les Vascons Rolls 932, m. 6 et 7 указывают, что Жан
д'Арманьяк требует некоторые земли у короля Англии. (Déprez (E.) Ibidem,
p.111).
[446]
30 мая 1335 г. (Pena (N.de) Ibidem, vol. I, p.414).
[447]
Июль 1335 г. Гасконские сеньоры собирались отправиться в Шотландии для службы в
армии Эдуарда III. (Déprez (E.) Ibidem, p.113).
[448]
H.G.L. vol. 9, p.484.
[449]
Это поездка Филиппа VI в Лангедок стала предметом глубокого изучения
проведенного под руководством Франсуазы Бериак-Лене. За три месяца, проведенных
в Лангедоке, король подписал сто четыре грамоты о возведении во дворянство,
выдал девяносто грамот о помиловании и сорок шесть денежных владений. В
большинстве случаев, он действует по обращению либо графа д'Арманьяка, либо
графа де Фуа. Королевская власть хочет как можно больше сблизиться с
крупнейшими феодалами Лангедока. (Bériac-Lainé (F.) Communication
du 25 février 1999 à l'ENS à Paris).
[450]
H.G.L. vol. 9, p.487.
[451]
A.N. J 293, n°5, et JJ 70, fol. 37v, n° 77.
[452]
B.N. Doat 187, f° 194.
[453]
Заверенная копии акта от 26 марта 1335 г. приложена к протоколу от 7 ноября
1343 г. о передаче виконтств Ломань и Овийяр графу д'Арманьяку. (B.N. Doat 247,
f° 251 à 264).
[454]
La Pena (N. de) Ibidem, p.422 [706].
[455]
Король обязуется поддержать Эмерика де Дюрфора пятью латниками и двадцатью
сержантам, или денежной помощью, в случае войны с англичанами. (R.T.C., tome
III, 2ème partie, p.22, JJ 70, [3272] cité par La Pena
(N.) Inventaire des titres de la Maison d'Albret, p. 434 [729]).
[456]
R.T.C. Tome III, 2ème partie, p. 22, JJ 70 [3272].
[457]
23 октября 1336 г. В Ла-Э-ан-Гатине, Филипп VI, по просьбе графа д'Арманьяка,
предоставляет грамоту о помиловании убийце, Виталю де Пи.(R.T.C., tome III, 2ème
partie, p. 10, JJ 70, [3177]).
[458]
13 ноября 1336 г. A.N. Trésor des chartes, J 293, n° 5.
[459]
H.G.L. vol. 9, p.491.
[460]
В своем завещании от 18 июня 1347 г. Жан I указывает: “[...] si vero filius
noster Bernardus nunc minor decimo quarto annis [...]”. Приложение. Документ
IV, p. 354.
[461]
2 ноября 1336 г. Беатрисса де Клермон продает шателению Мальвиль за 6 000
турских ливров братьям Бернару-Югу и Гийому де Кардайякам. Сумма должна быть
использована для оплаты долгов, сделанных Жаном д'Арманьяком, ее мужем, для
выплаты своего выкупа. Акт подписан у братьев Миноритов Роде от имени “Nos,
Beatrix de Claromonte, Dei gratia, comitissa Armaniaci, Fesenciaci et Ruthenae
[...]”. (B.N. Doat 186, f° 44).
[462]
Doat 164, Ibidem, f° 109
[463]
23 января 1337 г. (нов. ст.). Mauquié (Abbé), Les seigneurs de
Firmacon de la maison de Lomagne, Revue de Gascogne, année 1894, p. 297
citant les archives du château de Lagarde, 33 A.
[464]
Пюимироль, деп. Ло и Гаронна, округ Ажан, центр кантона.
[465]
Chronique normande du 14ème Siècle, p.37 et 38.
[466]
Письмо уточняет, что сеньор д’Эскери, советник короля, и Ле Галуа ле Ла Бом,
мэтр арбалетчиков, собираются сами прийти на место, чтобы сообщать о намерениях
короля относительно этого дела. (Déprez (E.), Ibidem, p.414,
Pièce justificative n°VI.)
[467]
[1337] “Quo audito res Francie convocavit pares suos in suo parlamento
Parisiensi ac requisivit judicium ac justiciam de suo homine Edwardo, rege
Anglie, qui sibi, domino suo, causa Aquitanie et Pontivi, inobediens fuerat, et
conclusum est ab omnibus quod dictus rex Anglie forefecerat, quecunque tenebat
de rege Francie, et quod rex Francie apprehenderet sibi omnia que rex Anglie
tenebat sub ipso”. (Chronographia regum francorum.Volume 2, p.27).
[468]
H.G.L. vol.10, Preuves, p.764 et 765, n.303.
[469]
[22 мая 1337 г.]. «Как ради нас и наших потребностей, так и состояния нашего
королевства, мы спешно направляем нашего возлюбленного кузена и верного друга,
графа д’Э и де Гина, коннетабля Франции, в Гасконь, […] (Comme pour nous et noz
besoingnes, et l'estat de nostre royaume, nous envoions hastivement nosre
amé cousin et feal, le comte d'Eu et de Guynes, connestable de France,
es parties de Gascoingne, [...])». (Guérin, Recueil de documents
concernant le Poitou..., A.H.P., vol. 13, p.133).
[470]
Viard (J.), Lettres d'état, n° 106, p. 32.
[471]
Déprez (E.), Ibidem, p.154 note 1.
[472]
A. D. du Lot. Inventaire. F 9.
[473]
В марте 1337 г., в Пон-Сен-Максансе, Филипп VI подтверждает свои письма от 10
июля 1336 г., касающиеся соглашения Жана, графа д'Арманьяка, и Судана де
Прейссака, сеньора де Дидонна, относительно наследства Бертрана де Го и его
дочери Режины. (R.T.C. tome III, 2ème partie, p. 34, JJ 70
[3361]).
[474]
[1337] “Hoc eodem anno, pro comitem Augi, conestabularium regis Franciae,
adjuvantibus sibi comitibus Fuxi et de Armaniaco, cum aliquibus baronibus de
Lingua Occica ac Tholosanis, plurimae villae ac castrae in Vasconia recepta
sunt”. (H.G.L. vol. 9, p. 495 citant Continuateur de Nangis vol. II p.158).
[475]
“[...] aulam comitatem dicti Burgi [...]”. (Sibertin-Blanc (C.) La levée
du subside de 1337 en Rouergue et l'hôpital d'Aubrac au début de
la guerre de Cent ans, p. 316).
[476]
Лейтенант короля предоставит грамоты о помиловании консулам Оша 19 мая 1338 г.
(Samaran (C.) La Gascogne dans le Trésor des Chartes, p. 69, [588]).
[477]
8 рыцарей-баннеретов (со знаменем), 15 рыцарей-башелье, 10 оруженосцев со
знаменем, 335 оруженосцев и 5133 сержанта. (B.N. m.fr. 20685, f° 248).
[478]
1 рыцарь-баннерет, 6 рыцарей-башелье и 114 оруженосцев (Gaujal (M.A. F. de)
Ibidem, vol. II, p.173 et H.G.L. vol. 9, p. 495).
[479]
H.G.L. vol. 9, p. 490 et Gaujal (M.A.F. de) Ibidem, tome II, p. 174.
[480]
B.N. m. fr. 20685, f° 247 à 256.
[481]
Теперь Вильнев-сюр-Ло, деп. Ло и Гаронна, центр округа.
[482]
B.N. m.fr. 32 510 f° 148.
[483]
Либурн, деп. Жиронда, центр округа.
[484]
B.N. m. fr. 32510, f° 147.
[485]
Déprez (E.), Ibidem, p.154 note 1 et Barnabé (P.) Guerre et
mortalité au début de la guerre de Cent Ans, p. 277.
[486]
Chronique normande, Appendice p.207.
[487]
7 август 1337. Ла Реоль. Робер Бертран, сеньор де Брикбек, маршал Франции
предоставил грамоту о помиловании Бернару Эзи д'Альбре. (B.N. Doat 8, f° 135).
[488]
H.G.L. vol. 10, Preuves, col. 828. «Расписка мэтра королевских строений […] за
работы, выполненные во время похода Ле Галуа де Ла Бома в Борделуа (Quittance
du maître des ouvrages royaux [...] pour travaux faits lors de
l'expédition de Le Galois de La Baume en Bordelois)».
[489]
Теперь Сен-Сюльпис-де-Помье, деп. Жиронда, округ Ла Реоль, кантон Совтерр. 7
августа 1337 г. граф д'Арманьяк осаждал Помье. (Sibertin-Blanc (C.) Ibidem, p.
316 citant A.D. de l'Aveyron, G 265 b, f° 28v)
[490]
Сиврак-де-Дордонь, деп. Жиронда, округ Либурн, кантон Пюжоль.
[491]
Это соглашение было подтверждено королем Иоанном II 11 марта 1352 г. (A.N.
Inventaire, JJ 82, n° 332 et Inv. R.T.C.. vol. III/2, p.138, JJ 73, [4107]).
[492]
H.G.L. vol. 9, p. 497, n. citant JJ 72, n° 212.
[493]
B.N. Doat vol.186, f° 115.
[494]
Молеон-ан-Суль, деп. Атлантические Пиренеи, центр округа.
[495]
12 сентября 1337 г. Déprez (E.), Ibidem, p.159.
[496]
Подансак, деп. Жиронда, округ Бордо, центр кантона.
[497]
H.G.L. vol. 9, p.496 et p.503 n.2.
[498]
«[...] когда они [защитники Бордо]
увидели, как армия Франции приближается к их городу, то вышли из него и
спросили у них, угодно ли им сразиться, так как сами они были готовы на все.
Тогда коннетабля их ответил, что нисколько ([...], quand ilz [les
défenseurs de Bordeaux] virent l'ost de France approucher de leur
cité, si yssirent hors et leur demandèrent se ilz lez voulloient
rechevoir à bataille, car ilz en estoient tous prestz. Adonc le
connestable leur respondi que nennil)». (Chronique parisienne anonyme, p.171,
§287).
[499]
Это были Бертран де Монфав, кардинал с титулом Санта-Марии и Пьетро Гомец ле
Баррозо, кардинал с титулом Святого Пракседа. (Déprez (E.) Les
préliminaires de la guerre de Cent ans, p. 148, n. 6).
[500]
Déprez (E.) Ibidem, p. 160, n.4 et p. 165.
[501]
B.N. m. fr. 32510, f° 147. Для того, чтобы поддерживать ненадежную верность
некоторых гасконских сеньоров, граф д’Э предоставляет жалованье их войск за
счет короля. Так 1 декабря 1337 г. граф де Фуа представил войска, собранные им
для охраны Беарна в соответствии с приказами короля. Они составляли сто
латников и пятьсот сержантов. Четыре лошади графа де Фуа были оценены
соответственно в 550, 300, 400 и 800 ливров. (Buchon (J.A.L.) Choix de
chroniques et mémoires sur l'Histoire de France, vol. V, p. 599).
Обычный размер «возмещения (restor)» за боевого коня составлял около 25 турских
ливров. (Contamine (Philippe) Guerre, Etat et Société à la
fin du Moyen Age, p. 19).
[502]
H.G.L. vol. 9, p. 497.
[503]
B.N. m.fr. 32 510, fol. 148. Слова Фруассара, что якобы граф оборонял Камбре
летом 1337 г., таким образом, противоречат истине. (Froissart, éd. S.
Luce, vol. II, § 542).
[504]
Королевский ордонанс от 23 июня 1337 г. (Bonal (A.), Comtes et comté de
Rodez, p.301).
[505]
Казобон, деп. Жер, округ Кондом, центр кантона.
[506]
B.N. Doat 186, f° 244 et H.G.L. vol. 9, p. 469, n. 5 citant JJ 71, n° 23 et 60.
[507]
1337. Жан граф д'Арманьяк подтверждает передачу сиру де Барбазану дарения в
виде замка Ноель-ан-Арманьяк, который был дан его отцу в пожизненную ренту.
(B.N. Doat 164, f° 30v).
[508]
Один «родануазский (rodanoise)» ливр составлял половину турского ливра. ( B.N.
Doat 186, f° 310).
[509]
В порядке сравнения, сумма ежегодной тальи, которую жители Бура должны были
выплачивать графу, составляла пятисот родануазский ливров. «Эти факты
показывают нам, что вассал графа де Роде решил заплатить из своего кармана, идя
навстречу желаниям своего суверена (Ces faits nous montrent dans le comte de
Rodez un vassal décidé à payer de sa personne, et à
aller même au devant des désirs de son souverain)».
(Sibertin-Blanc (C.) La levée du subside de 1337 en Rouergue... p. 316
et Henneman (J.-B.), Royal Taxation in XIVth Century France. The
development of war financing 1322-1356; p.120).
[510]
Об инциденте также сообщает Гожаль. (Ibidem, tome II, p. 174 citant Doat 186,
f° 145).
[511]
Четырьмя комиссарами, назначенными 15 сентября 1337 г. для сбора фуажа в
сенешальстве Руэрг, были три главных чиновника сенешальства, сенешаль Пьер де
Ферьер, верховный судья Пьер Орельзер, королевский казначей Гийом де Ла Фонтэн,
и советник короля, мэтр Робер Бло (или Блави, или Блан), доктор юридических наук.
(Sibertin-Blans (C.) Ibidem, p.318).
[512]
Journaux du trésor de Charles IV, le Bel, éd. J. Viard, vol. II,
p. 1677 [10366].
[513]
После четырех лет плена, Аманье дю Фосса переходит на сторону короля Франции. В
апреле 1342 г. Филипп VI возвращает ему его замок и два прихода, собственность
на которые город Ажан оспаривал у него уже более десяти лет. (Andrieu (J.),
Histoire de l'Agenais, p.120 et R.T.C. vol. III/2, p.355, JJ 74 [5533]).
[514]
Жон, деп. Ланды, округ Мон-де-Марсан, центр кантона.
[515]
H.G.L. vol. 9, p.501 citant Doat vol. 186, f° 160.
[516]
Февраль 1338 г. В Меревийе Филипп VI подтверждает грамоту о помиловании,
выданную 26 августа 1337 г. по просьбе графа д'Арманьяка Раулем, графом д’Э,
коннетаблем и лейтенантом короля, Гоберу де Мейраку, сеньору де Теобону. (R.T.C.
vol. III/2, p. 55 JJ 71, [3509]).
[517]
Secousse(D.F.) Ordonnances des rois ..., T.II, p. 120 cité par H.G.L.
vol. 9, p. 504.
[518]
Ежедневное жалованье, утвержденное таким образом, составило для простого
пехотинца упомянутых сенешальств 12 денье, тогда как в других местах оно
составляло 15 денье, для пешего арбалетчика – 15 денье, для конного оруженосца
– 7 су 6 денье, для простого рыцаря 10 су и для рыцаря-баннерета – 20 су.
(Contamine (P.), Guerre, Etat et Société, p.65).
[519]
R.T.C. Inv. vol.III/1, p.301 JJ 68 [2301].
[520]
4 апреля 1338 г. в Париже он назначает своего прокурора для этого дела,
назначение подтверждено им 26 апреля. ( B.N. Doat 186, f° 169).
[521]
A.N. J.293, n° 8 cité par H.G.L., vol. 9, p.506, note 3.
[522]
Viard (Jules) Lettres d'état enregistrées au Parlement sous le
règne de Philippe VI de Valois, p. 35, n.
[523]
Inv. R.T.C. Vol. III/2, p. 59, [3537].
[524]
H.G.L. vol. 9, p. 506 citant A.N. JJ.332, n.18 et JJ 71, n.45. 27 сентября 1338
г. Филипп VI, стараясь избежать любого повода для новых обид между графами д’Арманьяком
и де Фуа, считает необходимым уточнить условия, которым должны соответствовать
земли, с которых им были назначены ренты. Предоставленные пенсионы «[…] будут
выделены и переданы в качестве источников упомянутой ренты нашим упомянутым
кузенам, каждое из них должно соприкасаться с землями каждого из них
соответственно, но оделены друг от друга, а если будут соприкасаться, следует
их разделить со всей тщательностью, […] ([...] seront assis et baillé en
la dite assiete a nos dits cousins, a chascun ce qui est au joignant de sa
terre, avecques ce qui est en partage avec chacun d'eux, et ce qui est joignant
a la terre de l'un et de l'autre, sera parti et divisé loyaument a
chascun, [...])». (B.N. Doat 186, f° 233).
[525]
H.G.L. vol. 9, p. 511.
[526]
H.G.L. vol. 9, p. 503. Это назначение подтверждено в Gallia regis, где
датировано 8 июля 1338 г. (Dupont-Ferrier (G.), Gallia Regis, vol. III, p. 468
[13658] citant B.N. Languedoc 771, fol. 6).
[527]
Под сомнение ставил это назначение Огюст Молинье. (H.G.L. vol. 9, p. 503, n. 2)
[528]
B.N. Doat, vol.186, f° 125 à 129.
[529]
B.N. Doat vol. 186, f° 116.
[530]
28 ноября 1338 г. Филипп VI передает на несколько дней сенешальство Бигорр
Парламенту из-за распри между сенешалем Бигорра и графом д'Арманьяком, по
поводу ущерба, нанесенного им. (Viard (J) Lettres d'état
enregistrées au Parlement sous le règne de Philippe VI de Valois,
p.33).
[531]
4 ноября 1338. В Венсенском Лесу Филипп VI назначает Гастона II де Фуа-Беарна,
лейтенантом короля в сенешальствах Гаскони и Аженуа на 15 дней до Рождества и
на 15 дней после, чтобы взять Панн-ан-Аженуа. (B.N. Doat 186, f° 235).
[532]
Эта мера не касалась духовных лиц, вдов и лиц, находящихся под опекой. (B.N.
Doat 186, f° 240).
[533]
4 декабря 1338 г. B.N. Doat 186, f° 264.
[534]
30 ноября 1338 г. Жан де Богемский назначен лейтенантом короля в Лангедоке до 4
февраля 1339 г., чтобы взять Панн.(H.G.L. vol. 9, p. 509).
[535]
Граф д'Арманьяк, сопровожденный 9 рыцарями и 25 оруженосцами получил плату за
две недели следования из Парижа в Роде. (B.N. n.a.fr. 9236, f°350).
[536]
Его отряд состоял из 2 рыцарей со знаменем, 3 рыцарей без знамени, 87
оруженосцев, среди которых 26 плохо экипированных, и 867 сержантов, среди
которых 204 арбалетчика. Также там было 7 менестрелей на лошадях. (B.N. m.fr. 7877 f° 139).
[537]
До 28 декабря 1338 г. R.T.C. Inv. Vol. II/2, p. 75, JJ 71, [3648] et H.G.L;
vol. 9, p. 510.
[538]
H.G.L. vol. 9 p.509, n.7.
[539]
23 января 1339 г. Король подтверждает грамоты о помиловании, выданные Жаном
Люксембургским. (B.N. Doat 157, f° 85).
[540]
«Дислокация на Гаронне. […] Лангон. Монсеньор Жан, граф д'Арманьяк с 46
оруженосцами, из которых 2 плохо экипированных, и 364 (или 164) сержанта, среди
которых 12 арбалетчиков с 25 января 1338 г. (?a.s.), которому было предписано
располагаться в Лангоне до следующего 23 мая, и Арно де Бола (с) 18 другими оруженосцами
и 60 сержантами с 13 марта 1338 г. (?a.s) по 23 мая (Establies oultre Garonne.
[...] Langon. Mons. Jean, comte d'Armagnac avec 46 écuyers dont 2
montés a moindre prix et 364 (ou 164) sergents dont 12
arbalétriers du 25 janvier 1338 (a.s.) ou il a reçu l'ordre de
s'establir à Langon [...] jusqu'au 23 mai en suivant, et Arnaut de Baula
[avec] 18 autres écuyers et 60 sergents du 13 mars 1338 (a.s.) jusqu'au
23 mai en suivant)». (B.N. n.a.fr. 9237, p. 658).
[541]
«Дислокация на Гаронне. […] Земля монсеньера д’Арманьяка. Монсеньер граф и 165
латников и 1504 сержанта, среди которых 604 арбалетчика с 1 февраля 1338 г.
(?a.s) по 25 мая [...]. (Establies oultre Garonne. [...] La terre de mons.
d'Armagnac. Mons. le comte et 165 hommes d'armes et 1504 sergents dont 604
arbalétriers du 1 février 1338 (a.s.) jusqu'au 25 mai en suivant
[...])». (B.N. n.a.fr. 9237, p. 663).
[542]
Jusselin (M.), Comment la France se préparait à la guerre de cent
ans, p.228, cité par Contamine (P.), Guerre, Etat et
Société à la fin du Moyen Age, p.67.
[543]
20 февраля 1339 г. A.N. R.T.C. JJ 71, f° 172-173.
[544]
Комон, деп. Жиронда, округ Лангон, кантон Пеллегрю.
[545]
Puyguilhem, département de la Dordogne, arrondissement de Bergerac,
canton de Sigoulos. Пюигильем, деп. Дордонь, округ Бержерак, кантон Сигуло.
[546]
Его отряд состоял из 3 рыцарей, среди которых один со знаменем, 38 оруженосцев,
среди которых 2 со знаменем и 540 сержантов, среди которых 242 арбалетчика.
(B.N. n. a. fr. 9236, p. 350).
[547]
B.N. n.a. fr. 9237, p.750.
[548]
B.N. n. a. fr. 9237, p.781.
[549]
Barnabé (P.) Ibidem, p. 279, n. 36.
[550]
«Бернар Безен, мэтр минеров Руэрга с 50 минерами с 2 апреля 1339 г. по 11 мая
[...] (Bernard Besun, maître des mineurs du Rouergue avec 50 mineurs du 2
avril 1339 au 11 mai en suivant [...])». (B.N. n.a.fr. 9236, p. 200).
[551]
R.T.C. vol. III/2, p.86, JJ 71 [3734]. Cf. p. 46 et 52.
[552]
H.G.L. Vol. 9, p. 514.
[553]
Бур, деп. Жиронда, округ Блэ, центр кантона.
[554]
Chronique parisienne anonyme, p.180, § 310.
[555]
B.N. n.a.fr. 9237, p. 771.
[556]
«Далее, за 100 оруженосцев, среди которых 10 плохо экипированных, и 1500
сержантов, среди которых 170 арбалетчиков, призванных монсеньером де Бове с 25
мая [1339 г.] по 19 июля (Item, pour 100 écuyers dont 10 montés
à moindre prix et 1500 sergents dont 170 sont arbalétriers, du 25
mai [1339] appelés par mon. de Beauvais jusqu'au 19 juillet en
suivant)». (B.N. n.a.fr. 9237, p. 663), и «[…], 7 рыцарей-баннеретов, 6
рыцарей-башелье, 5 оруженосцев-баннеретов, 481 оруженосец, среди которых 107
плохо экипированных, и 3 000 сержантов, среди которых 340 арбалетчиков с 6 июля
1339 г. по 19 июля ([...], 7 chevaliers bannerets, 6 chevaliers bacheliers, 5
écuyers bannerets, 481 écuyers dont 107 montés à
moindre prix et 3 000 sergents dont 340 arbalétriers du 6 juillet 1339
au 19 juillet en suivant)». (B.N. m.fr. 7877, f° 142).
[557]
Contamine (P.), Guerre, Etat et Société à la fin du Moyen
Age. p.69. Войска графа де Фуа насчитывали четыреста латников и большое число
сержантов. (B.N. m.fr. 9501, f° 143).
[558]
«В этот год, около праздника Рождества
Святого Иоанна Крестителя, была осада Бордо на Жиронде, главы городов
гасконских, и длилась та осада около 3 недель. И было при той осаде 100 000
человек, как пеших, так и конных; и были там монсеньер Пьер де Бурбон, рыцарь,
старший сын герцога де Бурбона, Луи, дофин Вьенский, граф д’Арминьяк, граф
Савойский, монсеньор Жеан де Мариньи, епископ Бове, архиепископ Оша, все
коммуны Тулузы, и все подданные короля Франции из Лангедока, никого не
исключая, разве что отдавших золото [и] серебро […] (En cest an, environ
la feste de la Nativité Saint Jehan Baptiste, fut assise
Bordeaux-sur-Gironde, la maîtresse cité de Gascoingne, et y fut le
siège environ III semaines. Et a cest siege avoit CM hommes,
que de pié que de cheval; et y estoit mons. Pierre de Bourbon,
chevalier, filz ainsné au duc de Bourbon, Louys, le daulphin de Vienne,
le conte d'Armignac, le conte de Savoye, mons. Jehan de Marigny, evesque de
Beauveiz, l'archevesque d'Aux, toute la commune de Thoulouse, et tout le povair
du roy de France de Languedoc, sans rien excepter que l'en povait avoir pour or
[et] pour argent.[...])». (Chronique parisienne anonyme, p.181, § 314).
[559]
B.N. m.fr. 9501, fol. 143 b.
[560]
“[1339] Per idem tempores civitas Burdegaliae fuit obsessa per militiam regis
Franciae. Cives vero, tanquam invalidi ad resistandum, cautelose finxerunt se
velle reddere dictis Francis, et apertis januis intromiserunt multos de
Gallicis, et arma regis Franciae in terribus exercerunt. Quod videntes, tam qui
intraserant quam de foris, deposuerunt arma sua, civitatem captam et eis
redditam vestimantes. [...]”. (Walsingham (T.), Chronicon Angliae 1328-1388.
p.225).
[561]
«Для упомянутого монсеньера графа [д’Арманьяка], 260 оруженосцев и 1504
сержанта, из которых 355 арбалетчиков, с 19 июля 1339 г. когда они были
выделены монсеньером де Бове для охраны городов и замков его земли, по 8
декабря или до роспуска по приказу короля, нашего государя (Pour le dit mons.
le comte [d'Armagnac], 260 écuyers et 1504 sergents dont 355
arbalétriers du 19 juillet 1339 ou ils furent retenus par mons. de Beauvais
pour la garde des villes et châteaux de sa terre jusqu'au 8
décembre en suivant ou congé fut donné par le roi, nostre
sire)». (B.N. n.a.fr. 9237, p. 664).
[562]
Декабрь 1339 г. A Vincennes. В Венсенне. Филипп VI подтверждает предоставление
суммы в 2 000 турских ливров, сделанное Жаном, графом д'Арманьяком, лейтенантом
короля в Лангедоке, прошлого 22 июля, братьям Бертрану и Эли Пелаго, чтобы
возместить им ущерб, которому они подверглись в войнах короля, от потери их
владений в районе Пюигильема, захваченных англичанами. (Inv. R.T.C. vol. III/2,
p. 176, JJ 72 [4381]. См. также vol. III/3, p. 11, JJ 76, [6208]). Gallia
regis не упоминает об этом возможном назначении.
[563]
B.N. Doat 186, f° 310.
[564]
Déprez (E.) Ibidem, p. 252, n. 2 citant Viard Lettres d'état, n°
117, p.34.
[565]
Chroniques normandes du XIVe siècle, p.248, note citant P.O. vol. 224,
n° 25.
[566]
Cazelles (R.) La société politique et la crise de la
royauté sous Philippe VI, p.194, n.7.
[567]
Déprez (E.) Ibidem, p. 260, n.
[568]
Froissart (J.), Chronique, éd. S.Luce vol. I, p.180.
[569]
Chroniques normandes du XIVème siècle. p.215, note citant P.O.
vol.226, n° 27. Этот Юг де Кардайяк, кажется, был большим специалистом по
применению орудий. В 1347 г. он составляет план размещения артиллерии для
защиты замка Бриуль. (Contamine (Ph.), La guerre au moyen âge, p. 344).
[570]
Им произведена выплата 12 декабря 1339 г. в присутствии Пьера де Марсана,
рыцаря из компании монсеньора д’Арманьяка. (Laplagne-Barris (P.) Sceaux gascons
du Moyen-Âge, p. 376).
[571]
Froissart (J.), Chronique, éd. S. Luce, vol. I, p. 181.
[572]
Déprez (E.) Ibidem, p. 387, n.5.
[573]
См. примечание 561.
[574]
B.N. Doat 187, f° 16.
[575]
B.N. Doat 186, f° 324.
[576]
Декабрь 1339 г. Венсенский Лес. Inv. R.T.C. vol. III/2, p.120, JJ 72 [3974] et
Samaran (C.) Ibidem, p. 67, [567].
[577]
1340 г. Заверенная копия королевской грамоты, испрошенная прокурором короля в
Тулузе, для уточнения дела д’Арманьяка, подданных которого Король приписал
юрисдикции Аженуа. (Doat 164, Ibidem, f° 120).
1344 г. Обращение
прокуроров графа д'Арманьяка к сенешалю Тулузы, чтобы он не мешал графу, его
чиновникам и его подданным обращаться в Ажан, следуя желанию Короля. (Doat 164,
Ibidem, f° 155).
[578]
B.N. Doat 186, fol. 268. Замок Penne был возвращен по соглашению перед 29
марта. (H.G.L. vol. 10. Preuves, col. 840 citant JJ 73, n° 140).
[579]
Молеон-Лишарр, деп. Атлантические Пиренеи, округ Олорон, центр кантона.
[580]
B.N. Doat 186, f° 364.
[581]
Сентегабль, деп. Верхняя Гаронна, округ Мюре, центр кантона.
[582]
R.T.C. vol. III/2, p.176, JJ 72 [4386].
[583]
Тарастей, деп. Верхние Пиренеи, округ Тарб, кантон Бордьер-сюр-л’Эш.
[584]
Сенак, деп. Верхние Пиренеи, округ Тарб, кантон Рабатан-де-Бигорр.
[585]
Жансак, деп. Верхние Пиренеи, округ Тарб, кантон Мобурге.
[586]
22 апреля 1341 . (H.G.L., vol.10, Preuves, col. 896 et 897 et Inv. R.T.C. vol.
III/2, p. 250, JJ 74 [651]).
[587]
21 октября 1339 г. сенешаль Тулузы посылает из Ма д’Ажан, где находился, посланца
к графу д'Арманьяку, который был в Беарне. (B.N. n.a.fr. 9237, p. 800).
[588]
Миремон-Сансак, деп. Ланды, округ Сен-Север, кантон Жон. Граф д'Арманьяк принял
оммаж за его восьмую часть в 1321 г. (A.D. du Gers, Inventaire des archives
antérieures à 1790, p. 83, E 264).
[589]
H.G.L. vol. 9, p. 519.
[590]
A.D. des Pyrénées-Atlantiques, Inventaire des archives
antérieures à 1790, p. 69, E 278.
[591]
1340 г. Запрос прокурора графа д'Арманьяка сенешалю Аженуа потребовать от графа
де Фуа, в силу грамот короля, возвратить указанному графу замок Миремон, а если
тот откажется, он заберет его военной силой. (B.N. Doat 164, Ibidem, f° 168).
[592]
1341 г. «Монсеньору Гастону, графу де Фуа, по соглашению, заключенному им с
монсеньором де Валантинуа [лейтенантом короля, назначенным 15 декабря 1340 г.],
за запасы, находившиеся в замке Миремон, когда он был отдан графу д'Арманьяку,
1072 турских ливра (A monseigneur Gaston, comte de Foix, par composition faite
à lui par monseigneur de Valentinois [lieutenant du roi nommé le
15 décembre 1340] pour les provisions qui étaient au chatel de
Miremont quand il fut rendu au comte d'Armagnac, 1072 l.t.)». (B.N. n.a. fr.
9237, p. 768).
[593]
Гийе де Монкад, рыцарь-баннерет, охранял для графа д'Арманьяка замки Миремон и
Саррефон с тридцатью восьмью оруженосцами и двумя сотнями сержантов с 10 мая по
21 октября 1340 г. (B.N. n. a.fr. 9237, p. 664).
[594]
Déprez (E.) Ibidem, p. 280.
[595]
Froissart, éd. S. Luce. Vol. II, p. XXV citant Decamps 83, f°316.
[596]
H.G.L. vol. 9, p. 520.
[597]
Chronographia regum Francorum, vol. II, p. 87 et Déprez (E.) Ibidem, p.
298, n.
[598]
Récits d'un bourgeois de Valenciennes, § LXXV, p. 175.
[599]
3 января 1340 г. Sumption (J.), Ibidem, vol. 1, p.332.
[600]
Déprez (E.) Ibidem, p.316.
[601]
A.D. des Pyrénées Atlantiques, E 240, pièce non
cotée (Copie dans B.N. Doat 187, f° 194 et 195). Этот «договор, союз и
соглашение заключенные нами, Эдуардом, божьей милостью королем Англии и
Франции, с одной стороны, и благородным и могучим бароном, монсеньором
Бернаром, сиром де Лебре (convenance, alianses et accord faits par nos, Edward,
par la grace de Dieu, roi d'Angleterre et de France, d'une part, et noble et
puissant baron mons. Bernard, sire de Lebret)», составленный на французском
языке, мог заставить поверить, что Жан I задумывался о переходе. (Sumption
(J.), Ibidem, vol. I, p.333 ou Marquette (J.), Les Albret, l'ascension d'un
lignage gascon, vol. II, p. 490).
[602]
Пон, деп. Приморская Шаранта, округ Ла Рошель, центра кантона.
[603]
B.N. Doat 187, f° 192.
[604]
Он предоставляет привилегии, касающиеся его юрисдикции жителям города.
(Lafforgue (P.) Histoire de la ville d'Auch. Vol. I, Preuve, p. 338).
[605]
«Для монсеньера Гибелена Журдена, маршала и дворецкого указанного графа
[д’Арманьяка], и 8 оруженосцев, плохо экипированных с 1 июня 1340 г. по 27
сентября (Pour mons. Guibelin Jourdan, marechal et maistre de l'hotel dudit
comte [d'Armagnac], et 8 écuyers montés à mondre prix du 1
juin 1340 au 27 septembre en suivant)». (B.N.n.a.fr. 9239, f° 241).
[606]
Его отряд состоял из двадцати пяти рыцарей, в том числе – четырех со знаменем,
девяноста девяти оруженосцев, шести менестрелей и большого числа пехотинцев.
Его служба считалась с 1-ого июня по 27 сентября 1340 г. (B.N. n.a.fr. 9239, f°
241v).
[607]
A.D. de Lot-et-Garonne, Inventaire. Fonds Lacabane, F 14.
[608]
Les grandes chroniques. Vol. IX, p. 187.
[609]
B.N. n.a.fr. 9239, f° 269.
[610]
Chronique de Jean le Bel vol. I, p. 178.
[611]
B.N. n.a.fr. 9329, fol. 287 cité par Déprez (E.), Les
préliminaires de la guerre de Cent ans, p. 334 n.7.
[612]
“[...] valente et potente milite”. (Continuation de la chronique latine de
Guillaume de Nangis, vol. II, p. 170).
[613]
Осада продолжалась до 25 сентября (Lehoux (F.) Ibidem, p.3, n.7).
[614]
Déprez (E.) Ibidem, p. 331 et H.G.L. vol. 9, p. 521. Дом Девик приводит
имя Эмери, виконта де Нарбонна, но в августе 1340 г. Виконтом де Нарбонном был
Амальрик III.
[615]
Это были баталии самого короля, герцога Нормандского, коннетабля,
принца-епископа Льежа, короля Наварры, герцога Бургундии, графов Савойи,
Фландрии, д’Арманьяка, де Фуа-Беарна, д’Алансона и баталия обоих маршалов.
(Contamine (P.) Guerre et société en France, en Angleterre et en
Bourgogne, p. 79 et p. 87, n. 7).
[616]
Déprez (E.) Ibidem, p. 345.
[617]
Весной Жан Люксембургский полностью потерял зрение после второй операции на
глазах, которой подвергся в Монпелье (Contamine (P.): Jean l'Aveugle et la
royauté française, p. 357).
[618]
Cazelles (R.) Jean l'Aveugle, p. 260.
[619]
Lehoux (F.) Ibidem, vol. I, p.3 n.4 citant Les grandes chroniques, t. IX, p.217
et Rymer Ibidem, vol. III (2.2), p. 1135.
[620]
“Всем, кто увидит или услышат это письмо, Иоанн, Божьей милостью король Богемии
и граф Люксембурга, Адульф, епископ Льежа, Руанель, герцог Лотарингии, Анни,
граф Савойи, Иоанн, граф д'Ерминья, шлют привет (A touz ceux qe cestez
presentez lettres verront oue oyerount, Johan, par la grace de Dieu, roy de
Beaueme et conte de Lexunburghe, Adulf, eveske de Leges, Roynels, duc de
Loreyne, Annis, counte de Savueye, Iohan, conte de Ermyngnat, saluz)».
(Knighton's chronicle, p.30).
[621]
Chronique de Jean le Bel, vol. I, p. 196.
[622]
Déprez (E.) Ibidem, p. 345.
[623]
«[...] перемирие в Эплешене [...], которым бесславно закончилась кампания 1340
г. ([...]the truce of Esplechin [...] which ended ingloriously the campaign of
1340)». (Fowler (K.) The King's Lieutenant, p.35). Джонатан Сампшен того же
мнения. (Ibidem, Vol. 1. Trial by battle, p.359).
[624]
H.G.L. vol. 9, p. 523 et Contamine (P.) Ibidem. p.69
[625]
B.N. n.a.fr. 9239, f° 279.
[626]
«Для Жеана д’Арманьяка, оруженосца со знаменем, 19 оруженосцев и 60 сержантов,
которых он держал в Вильфранше и Бидо с 11 мая 1340 г. по 21 октября (Pour
Jehan d'Armagnac, écuyer banneret, 19 écuyers et 60 sergents,
lesquels il tenoit a Villefranche et a Bidauze du 11 mai 1340 au 21 octobre en
suivant)». (B.N. n.a.fr. 9237, f° 664). Был ли этот Жан д'Арманьяк старшим
сыном графа? Вряд ли, ведь он, рожденный не ранее 1328 г., был слишком мал,
чтобы исполнять ответственные военные должности. Скорее всего речь идет о
внебрачном сыне Бернара VI, по прозвищу "Жан Война". (Или о Жане II
д'Арманьяке, сеньоре де Терме, - Прим. переводчика)
[627]
9 ноября 1340 г. Париж. Расписка Франсуа де л’Опиталю, клерку арбалетчиков,
выданная прокурором графа д'Арманьяка. (Frémond (M. de) Sceaux rouergats
du Moyen-Age, p. 188).
[628]
Одновременное привлечение к этой церемонии Жана Люксембургского и Жана I
д'Арманьяка как бы подтверждает гипотезу, что король Богемии был наставником графа
д'Арманьяка при дворе короля Франции.
[629]
Lehoux (F.) Jean de France, duc de Berri, vol. I, p. 4. et Autrand (F.)
'Hôtel du seigneur ne vaut rien sans dame', p. 53.
[630]
H.G.L. vol.9, p.528.
[631]
15 декабря 1340 г. H.G.L. vol. 9, p. 529.
[632]
H.G.L. vol.9, p.537 citant Rymer, t. 5, p. 233.
[633]
Tucoo-Chala, Ibidem II, p.23.
[634]
Johans (E.) Aristocratie vassalique et pouvoir, p. 423
[635]
11 марта 1341 г. H.G.L. vol. 9, p. 529.
[636]
20 марта 1341 г. H.G.L. vol. 9, p. 533 citant Doat 187 f° 114.
[637]
13 марта 1341 г. Бенедикт XII направил Бернара, аббата монастыря Восьмидесяти в
епархии Нарбонна, к графу д'Арманьяку, чтобы склонить его к миру. (Daumet (G.)
Benoît XII (1334-1342). Lettres closes, patentes et curiales se
rapportant à la France, col. 524 [819]).
[638]
H.G.L. vol. 9, p. 542, n.3.
[639]
H.G.L. vol. 9, p. 539.
[640]
6 июня 1341 г. A.D. de l'Aveyron, Inventaire, p.207, C 1276.
[641]
15 июня 1341 г. B.N. Doat 187, f° 198.
[642]
Город Ош имел трех со-сеньоров: архиепископа, графа и консулов
города.(Lafforgue (P.) Histoire de la ville d'Auch. Vol. II, p. 252).
[643]
Декабрь 1339 г. Inv. R.T.C. vol. III/2, p.120, JJ 72, [3972].
[644]
3 августа 1340 г. Король, оставив в должности лейтенанта Пьера де Ла Палю,
назначает еще трех лейтенантов, с теми же полномочиями: Гийома де Флавокура,
архиепископа Оша, архиепископа Санса и епископа Нуайона, указывая, что
присутствие двух из них на месте будет достаточным. (H.G.L. vol. 9, p.523). В
январе 1332 г. граф д'Арманьяк получает от Филиппа VI грамоту о помиловании для
убийц епископа Эра, которые по настоянию Гийома де Флавокура были осуждены на
церковном соборе, собравшимся в Марсиаке в 1330 г. (Brugèles (Dom L.C.
de), Chroniques ecclésiastiques du diocèse d'Auch, 1ère
partie, p. 131).
[645]
Август 1340 г. Гийом де Флавокур, архиепископ Оша, и Пьер де Ла Палю,
лейтенанты короля пишут суду Вердена и байли Оша и Вика, предоставляя отсрочку
на весь сентябрь для людей Оша и Вика, которым предстояло идти на войну в
Гаскони, обязав их быть готовыми на четыре месяца позже. (A. C. d'Auch,
Inventaire, p. 65, EE 2).
[646]
1340. Консулы и жители города Оша обратились к Жану де Мариньи, епископу Бове,
лейтенанту короля в Лангедоке и в Сентонже, прося его взять на себя арбитраж в
разногласиях, возникших на выборах консулов, желая, чтобы из восьми консулов,
трое были из «больших (grands)», трое из ремесленников и двое из земледельцев.
(A.C. d'Auch, Inventaire, p. 7 , BB1).
[647]
Граф д'Арманьяк в Оше 13 мая 1340 г. (Lafforgue (R.) Histoire de la ville
d'Auch, vol. II, p. 338). Затем он подтверждает кутюмы Оза. (A.D. du Gers,
Inventaire, p. 80, E 244).
[648]
Граф д'Арманьяк подтверждает кутюмы Ногаро 3 июня 1341 г. (A.D. du Gers,
Inventaire, p. 84, E 271).
[649]
“Indictione octava 1340”. B.N. Doat 187, f° 156.
[650]
R.T.C vol.III/2, p.161, JJ 72, [4270].
[651]
1342. Предупреждение графа д'Арманьяка, направленное Архиепископу Оша,
требующее соблюдения соглашения, утвержденного королем Франции, о разделе прав
на город между ними. (B.N Doat 164, f° 73)
[652]
10 марта 1343 г. Граф д'Арманьяк назначил обычного судью своего графства
Арманьяк, Раймона де Монтейя своим прокурором для обсуждения с архиепископом
Оша их разногласий с целью их урегулирования. (B.N Doat 187, f° 363)
[653]
23 ноября 1354 г. A.N. Inv; JJ 82, n 359
[654]
17 октября 1355 г. Clergeac (A.) La désolation des églises et
monastères de la Gascogne, p.290.
[655]
Inv. R.T.C. vol. III/2, p. 336, JJ 74, [5416].
[656]
22 апреля 1341 г. R.T.C. vol. III/2, p. 345, JJ 74, [5474].
[657]
17 мая 1341 г. Луи, граф де Валантинуа, лейтенант короля, предоставляет грамоту
о помиловании, учитывая его заслуги, Рено де Бренака, маршала графа д'Арманьяка,
приговоренному к изгнанию судом бальи и консулов Ажана за убийства Гийема де
Ваканаля. (Inv. R.T.C. vol. III/2, p. 435, JJ 75, [6038]).
[658]
27 сентября 1341 г. R.T.C. vol. III/2, p. 446, JJ 75, [6103].
[659]
B.N. Doat 187, f° 202 et 204v.
[660]
Chronique normande, Appendice, p.225 et 226.
[661]
Как видим, формулировка “милостью Божьей” в титуловании Жана I используется
королевским сенешалем. (B.N. Doat 187, f° 202 et 204v).
[662]
«Для упомянутого монсеньера графа [д’Арманьяка], для 150 оруженосцев по
предписанию монсеньера де Валантинуа, без указания, и 300 сержантов с 24
августа 1341 г. по 6 октября […] (Pour le dit mons. le comte [d'Armagnac] pour
150 écuyers par mandement de mons. de Valentinois, sans monstre, et 300
sergents du 24 août 1341 au 6 octobre en suivant [...])». Сводный брат
графа д'Арманьяка, бастард Жан “Война”, служил в то же время примерно с таким
же отрядом из 100 оруженосцев и 200 сержантов. (B.N. n.a.fr. 9237, f° 664).
[663]
B.N. n.a.fr. 9236, f° 305.
[664]
Delachenal (R.) Histoire de Charles V, vol. I, p.27 n.2 et Déprez (E.)
Ibidem, p. 391
[665]
Autrand (F.) Charles V, p. 66.
[666]
Delachenal (R.) Histoire de Charles V, vol. I, p. 29.
[667]
2 июня 1342 г. в Венсенском Лесу граф д'Арманьяк присутствует при
предоставлении Филиппом VI грамоты о помиловании графу де Комменжу. (H.G.L.
Vol. 10. Preuves, col. 910).
[668]
2 июня 1342 г. Париж. Эта рента и этот обмен утверждены королем в один и тот же
день. (A.N. J 293, n° 10 et 11. Cités par Framond (M. de) Sceaux
rouergats du Moyen-Age, p. 126). Монреаль, деп. Жер, округ Кондом, центра
кантона.
[669]
Май 1342 г. H.G.L. vol. 9, p. 540.
[670]
Lafforgue (R.) Ibidem, vol. I, p. 81.
[671]
12 сентября 1342 г. Авиньон. Расписка на сумму в 1 000 золотых флоринов,
подписанная Франсуа де Монте, купцом из Флоренции, графу д'Арманьяку. (A. D.
des Pyrénées Atlantiques, E 237, Ibidem, f° 122, n° 419).
[672]
2 сентября 1342 г. В Авиньоне, Жан I поручает Гийому де Скорайлю, своему
сенешалю графства Роде и Гийому Рюффелю, своему казначею, назначить с замка
Паризо ренту в 200 турских ливров, которую он дарит Гийому Роже, сеньору де
Камбону, «двоюродному (germain)» папы Климента. (B.N. Doat 187, f° 346). Гийом
Роже, будущий виконт де Тюренн, племянник Климента VI, будет фаворитом будущего
папы, Иннокентия VI. (Gasnault (P.) et Laurent (M.H.) Innocent VI. Lettres secrètes
et curiales, Tome I, p. 163, n° 508).
[673]
21 августа 1343 г. Déprez (E.) et Mollat (Mgr. G.) Clément VI
(1342-1352). Lettres se rapportant à la France publiées ou
analysées d'après les registres du Vatican, vol. I, [361].
[674]
B.N. m.fr. 7877, f° 220 à 261.
[675]
Сен-Базейль, деп. Ло-и-Гаронна, округ и кантон Марманд.
[676]
Большая часть войск была на службе с 23 июня по 30 октября, меньшая оставалась
до 25 ноября 1342 г. (B.N. m.fr. 7877, f° 255).
[677]
A.D. des Pyrénées-Atlantiques. E 237, Ibidem, fol. 116v, n° 400.
Согласно Огюсту Молинье, это место было взято 14 октября, благодаря Арно
Раймону, сиру де Кастельбажаку. (H.G.L. vol. 9, p.542). Согласно Симеону Люсу,
осада длилась с 21 августа по 14 декабря. (Froissart, Ibidem, vol. I/1, p.CXCV,
note 1).
[678]
A.D. des Pyrénées-Atlantiques. E 237, Ibidem, f° 61, n° 176 et
H.G.L. vol. 9, p. 542, n. 4 citant JJ 80, n° 230.
[679]
Что касается англичан, сенешаль Гиени, Оливер Ингхэм, был сменен в июле 1343 г.
Правительство Эдуарда III ставило ему в вину, что он не сумел обеспечить защиту
Аквитании силами самого герцогства. (Sumption (J.) Ibidem, vol. I, p.422 ).
[680]
H.G.L. vol. 9, p. 542, n.3.
[681]
10 октября 1342 г. Жан де Мариньи оставляет на жаловании короля графа де Фуа с
500 латниками и 2500 сержантами, чтобы тот оберегал свои домены на границах
Гиени (H.G.L. vol. 9, p. 542 citant Doat 187, f° 244).
[682]
3 марта 1343 г. H.G.L. vol. 10, Preuves, col. 919 et 920, n.362.
[683]
H.G.L. vol.9, p.547.
[684]
Inv. R.T.C. vol.III/2, p.310, JJ 68 [2358].
[685]
Апрель 1343 г. Венсенский Лес. Возвращение приданного и личных владений жене
Раймона де Ла Кассеня, мятежника, по просьбе графа д'Арманьяка (Inv. R.T.C.
vol. III/2, p. 446, JJ 75, [6103]).
13 мая 1343 г. Дарво. По
просьбе графа д'Арманьяка, подтверждение вознаграждения, предоставленного
Раймону де Кастельбажаку за защиту Ма д’Ажене против сира де Комона. (Inv.
R.T.C. vol. III/2, p. 252, JJ 74, [4895]).
Июль 1343 г. Орлеан.
Возведение во дворянство горожанина из Брива по просьбе графа д'Арманьяка (Inv.
R.T.C. vol. III/2, p. 259, JJ 74, [4937]).
[686]
B.N. Périgord 34, f° 419. Монсегюр, деп. Ло-и-Гаронна, округ
Вильнев-сюр-Ло, кантон Фюмель.
[687]
18 августа 1343 г. Шато-дю-Луар. (A.N. J 293, n°12 et 13, cités par
Framond (M. de) Sceaux rouergats p. 126). В тот же день, король пишет консулам
Овийяра, предупреждая их, что он отдал оба виконтства графу д'Арманьяку, и
назначает комиссаров для осуществления передачи. (B.N. Doat 247, f° 251
à 273).
[688]
Bordes (M.) Histoire de Lectoure, p. 52.
[689]
Комиссарами короля были Пьер д'Алевельзар (или Орельзер), каноник и советник короля,
и Пьер де Казетон, судья Аженуа за Гаронной. Свидетелями сенешаль Ажана Робер
де Удето и сеньоры, соседние с новыми владениями графа д'Арманьяка, Арно Гийем,
граф де Пардиак, Аманье де Фоссе (или дю Фосса), Витали де Маноак и обычный
судья графства Арманьяк, Раймон де Монтей. (B.N. Doat 247, Affaires des
vicomtes de Lomagne et d'Auvillars, f° 251 à 273).
[690]
Morel (H.) Le comte d'Armagnac et la ville de Lectoure en 1418, p. 52.
[691]
Ноябрь 1343 г. A.D. des Pyrénées Atlantiques Inventaire, p. 60, E
241 et Laplagne-Barris, Sceaux gascons du Moyen-Age, p.627.
[692]
9 ноября 1343 г. La Pena (N. de) Ibidem, Vol. I, p. 538 [888].
[693]
С 26 февраля по 4 апреля 1344 г. Оммаж за ту часть своих владений, которые
находились в обоих виконтствах, Рамон Америк де Монтескью принес 26 февраля, Юг
и Бернар де Пардайяны в тот же день, Гийом де Лазеран 9 марта, Бернар де Фодоа
4 апреля. (B.N. Doat 189, f° 93 à 106). Владения этих сеньоры были,
главным образом, в Фезансаке. «В графстве Фезансак было четыре высших
наследственных баронских семейства, бароны де Монтескью, де Пардайяны, де Монто
и де Л’Или (Le comté de Fezensac compte quatre hauts barons
héréditaires, les barons de Montesquiou, de Pardaillan, de
Montaut et de L'Isle)». (Samaran (Ch.) Institutions françaises au
Moyen-Age, p. 196, citant Breuils (Abbé) Les principaux barons du
Fezensac à l'époque féodale, Revue de Gascogne, n° 37 Agen
1896, p. 77 et 145).
[694]
1348 г. Арно де Ломань по требованию судьи Вердена принес оммаж графу
д'Арманьяку за замки Жимон, Эспарсак и другие. (B.N. Doat 164, Ibidem, f° 22v).
[695]
Июль 1329 г. (Samaran (Charles), La Gascogne dans les registres des
trésors des chartes. P. 45, n°380).
[696]
Laplagne-Barris (P.) Sceaux gascons du Moyen Age, p.389 et 390 et Anselme,
Histoire généalogique, Vol. II, p. 628.
[697]
Léonard (E.G.) Histoire de Jeanne Ière, Vol. II, p.72 note.
[698]
Обе заинтересованные стороны 7 апреля прошлого, 1343 года, пришли к соглашению
передать их разногласия относительно наследования графства Роде на арбитраж
Климента VI. (B.N. Doat 189, fol. 1 et Bonal (A.) Comté et comtes de
Rodez, p. 245)
[699]
Déprez (E.) et Mollat (Mgr. G.) Clément VI (1342-1352). Lettres
se rapportant à la France, vol. I, [819] du 12 mai 1344, [909] du 18
juin 1344 et.[934] et [935] du 2 juillet 1344. “[...] castra de Mayranicarum,
Pennarum, Sadaroni et Pertusii restituunt [...]”.
[700]
Cazelles (R.) La société politique et la crise de la
royauté sous Philippe de Valois, p.245.
[701]
7 июня 1344 г. Delachenal (R.) Histoire de Charles V, vol. I, p. 31 et Autrand
(F.) Les artisans de paix face à l'Etat, p. 67.
[702]
Fowler (K.) The King's Lieutenant, p. 48 citant Déprez (E.) La
conférence d'Avignon (1344). Essays in Medieval History, ed. A.G. Little
and F.M. Powicke. Manchester 1925.
[703]
25 октября 1344 г. Archives nationales, Trésor des Chartes, J 777, n° 8.
[704]
17 ноября 1344 г. (Déprez (E.) et Mollat (Mgr. G.) Ibidem, vol. I,
[1256]). За два дня до этого папа писал Филиппу VI в защиту Маты д'Альбре,
сестры Жана I и жены Бернара Эзи д'Альбре, чье личное положение могло резко
ухудшиться, как супруги мятежника, если бы ее брат скончался. (Déprez,
Ibidem, vol. I, [1246]).
[705]
Sumption (J.) Ibidem, vol. I, p. 436 à 444. Джонатан Сампшен
подчеркивает полное отсутствие доброй воли, проявленное Эдуардом III в этом
деле.
[706]
28 февраля 1345 г. Déprez (E.) et Mollat (Mgr. G.) Ibidem, vol. I,
[1504].
[707]
Léonard (E.G.) Ibidem, Vol. II, p.72, note.
[708]
22 мая 1345 г. Déprez (E.) et Mollat (Mgr. G.) Ibidem, vol. I, [1738].
[709]
Генри Гросмонт (1300-1361), сын и наследник графа Ланкастера, получил от
Эдуарда III титул графа Дерби в марте 1337 г., как вознаграждение за его
успешное командование английскими войсками в кампании против шотландцев в
прошлом году. Впоследствии он служит во Фландрии и в Артуа. Он одно из
доверенных лиц Эдуарда III и выступает гарантом для займов, о которых король
ведет переговоры в 1339 и 1340 гг., для продолжения войны во Фландрии. Il
devient comte de Lancastre à la mort de son père en septembre 1346.
Он становится графом Ланкастером после смерти своего отца в сентябре 1346 г.
Его дочь Бланка станет женой Джона Гонта, третьего сына Эдуарда III, и будет
матерью Генри IV, короля Англии с 1400 г. (Fowler (K.) The King's Lieutenant.
Henry of Grosmont, Duke of Lancaster, 1310-1361).
[710]
Он состоял из пятисот латников, пятисот конных лучников и тысячи английских и
уэльских пехотинцев. (Prestwich (M.), The Three Edwards, p.194).
[711]
B.N. Doat 132, Titres et mémoires concernant la ville de Rodez, f° 27.
[712]
Жан I был в Роде с 24 июня по 12 июля. (Johans (E.) Ibidem, p. 423).
[713]
A.D. des Pyrénées-Atlantiques, E 240. Cf. appendice, pièce
I.
[714]
27 июня 1345 г. A.D. des Pyrénées-Atlantiques, E 237, fol. 154v,
n° 549.
[715]
Мушан, деп. Жер, округ и кантон Кондом.
[716]
Кассеней, деп. Ло-и-Гаронна, округ Вильнев-сюр-Ло, кантон Канкон.
[717]
Fowler (K.) Ibidem, p. 54 à 62.
[718]
B.N. Doat 189, fol. 164.
[719]
H.G.L. vol. 9, p.582.
[720]
29 августа 1345 г. “Johanni, comiti Armaniaci. Scribitur de responsione facta
Henrico, comito Derbery, [...]. Gratanter recepimus tuas litteras per quas
statum partium Vasconiae nobis intimare curasti quarum serie diligentius
intellecta, [...]”. (Déprez (E.) et Mollat (Mgr. G.) Ibidem, vol. II,
[1927] et Clergeac (A.) Ibidem, p.98, n. 1 citant Reg. Vat. 139, f° 336).
[721]
13 сентября 1345 г. “Johanni, comiti Armaniaci [...] rogat ut scribat de
negociis Vasconiae et recipiat responsales per Guidonis de Proinis, familiares
comitis transmittendas”. (Déprez (E.) et Mollat (Mgr. G.) Ibidem, vol.
II, [1966]).
[722]
[Генри Гросмонт] “cepit etiam per fortitudinem villam et castellum de Langhon,
deinde sequebatur comitem de Armenak usque ad villam de Paragos, set comes
recepit se in castello, et sic evasit”. (Knighton's Chronicle, p. 52). Не
похоже, что бы сам граф Дерби принимал какое-то участие во взятии Лангона. Он
был в Бержераке 11 сентября, который он оставил 15 сентября, чтобы идти на
Периге. (Bertrandy (M.) Etude sur les chroniques de Froissart. Guerre de
Guienne 1345-1346, p. 75 et 76).
[723]
Bertrandy, Ibidem, p.75 et 76. По Джонатану Сампшену, англо-гасконские силы не
были достаточно многочисленны, чтобы начать полноценную осаду, учитывая размер
города. (Ibidem, vol.1, p.467). По Кеннету Фоулеру, город был слишком хорошо
укреплен, что бы он мог быть взят штурмом. (Ibidem, p. 58).
[724]
Монтагриер, деп. Дордонь, округ Периге, центр кантона.
[725]
4 октября 1345 г. В Лиможе, герцог Нормандский принимает необходимые меры,
чтобы привести в порядок укрепления города, которые он называет «расположенным
на границах с врагами (située sur les frontières des ennemis)».
(R.T.C. Inv. vol. III/1, p.319, JJ 68 [2420]). Роже Бернар де Фуа находится в
Лиможе 13 октября, с 156 латниками и 1 480 пехотинцами. (H.G.L. vol. 9, p.578).
[726]
5 октября 1345 г. Жан I и Луи Савойский присутствуют на совете герцога
Нормандского, когда тот предоставляет, по рекомендации графа д'Арманьяка,
грамоту о помиловании Пьеру Бернару д'Аньяку, светскому главе юрисдикции
(viguier) епископа Магелонна. (Bertrandy (M.) Ibidem p. 263 et Inv. R.T.C. Vol.
III/1, p. 312, JJ 68, [2369]).
[727]
Guérin (P.), Recueil des documents concernant le Poitou contenus dans
les registres de la chancellerie de France.Tome III, 1348-1369, p. 211, note.
[728]
“[...]. Vigesima prima mensis octobris, idem dominus comes habuit mirabilem
victoriam de magnis nobilibus qui erant de parte domini regis Franciae, qui
tenebant obsessum locum d'Alberocho, in Petragoricensi, infra quem locum erat
nobilis baro Alexander de Cavomonte, capiendo et captivendo omnes comites,
vice-comites et barones et alios nobiles quamplures ab oceano usque ad
Rhodanum, de quibus habuit ipse et sui valitores magnam praedam;
[...]”.(Chronique de Bazas, p.44).
[729]
7 октября 1345 г. Déprez (E.) et Mollat (Mgr. G.) Ibidem, vol. II,
[2024].
[730]
Artières (J.) Documents sur la ville de Millau, p. 82, [185].
[731]
Prou (M.). Informations criminelles des consuls de Fleurance au XIVème
sècle, p. 411.
[732]
Chronique de Bazas, p.44.
[733]
H.G.L. vol. 9, p.580.
[734]
Монтаньяк-сюр-Овиньон, деп. Ло и Гаронна, округ Ажан, кантон Лаплюм.
[735]
Bertrandy (M.), Ibidem, p.241 à 249.
[736]
Шатийон-сюр-Эндр, деп. Эндр, округ Шатору, центр кантона.
[737]
11 декабря 1345 г. «[…] тысяча турских ливров, ты отдашь и выплатишь без
каких-либо проволочек нашему возлюбленному и верному графу д'Арманьяку,
которого мы спешно направляем в Аженуа […] ([...] mille livres tournoises, tu
bailles et delivres sans aucune difficulté de nostre amé et feal
le comte d'Armagnac lequel nous envoions hastivement es parties d'Agenois
[...])». (H.G.L. vol. 9, p. 580 citant Doat 189, f° 183).
[738]
3 и 22 декабря 1345 г. Magen (A.) Jurades de la ville d'Agen, p.32.
[739]
A.N. Inventaire, JJ 85, n° 112.
[740]
Ноябрь 1345 г. Бертран де Фюрко, оруженосец, приближенный графа д'Арманьяка, в
вознаграждение за службу в его компании получает от Пьера де Бурбона,
лейтенанта короля 50 турских ливров ренты (Inv. R.T.C. Vol. III/3, p. 186, JJ
78, n° 7099). 12 января 1346 г. Герцог де Бурбон освобождает консулов Бура Роде
от штрафа, наложенного епископом Роде. (B.N. Doat 132, Titres et
mémoires concernant la ville de Rodez, f° 30).
[741]
H.G.L. vol. 9, p.582.
[742]
Chronique normande, p.72.
[743]
Bertrandy (M.), Ibidem, p.289.
[744]
H.G.L. vol. 9, p. 582.
[745]
13 мая 1346 г. Филипп VI предоставляет государственную грамоту графу
д'Арманьяку, на ведение войны в Гаскони со дня его отъезда до месяца после его
возвращения. (Lettres d'état enregistrées au Parlement sous le
règne de Philippe VI de Valois, éd. J.Viard, p.100).
[746]
Граф де Фуа выдал расписку 7 июня 1346 г. в Тулузу за часть своего жалования.
(H.G.L. vol.10, Preuves, col. 997 et 998). Присутствие графа де Фуа при герцоге
Нормандском также упомянуто в Нормандской хронике (p.71), и у Murimuth,
(Continuatio chronicarum, p.250). Однако, это отвергается Пьером Тюкоо-Шала,
который приводит аргументы присутствия Гастона Феба в Беарне 8 мая, и с 25 по
28 июня 1346 г. (Gaston Febus et la vicomté de Béarn, p.61).
[747]
Их было девятнадцать латников и тысяча четыреста арбалетчиков и «щитоносцев
(pavesiers)», под командованием Гослена Гримальди из Генуи. (H.G.L. vol. 9,
p.587).
[748]
Chronographia regum francorum, p.220, note 2.
[749]
14 мая 1346 г. Lettres d'état enregistrées au Parlement sous le
règne de Philippe VI de Valois, p.100.
[750]
22 апреля 1346 г. Бернар де Спарюер принес оммаж графу д'Арманьяку за половину
замка Оз. 22 июля 1346 г. Энези, жена сеньора д’Этана в Арманьяке, принесла
оммаж графу за места Ла Бейриер и Дизан. (B.N. Doat 189, f° 245 et 254).
[751]
H.G.L. vol. 9, p.586, note. 4 июня делегаты предоставляют субсидии, необходимые
для содержания солдат, из расчета одного латника со ста огней, или денежного
эквивалента, составляющее ежедневное жалованье в 7 су и 4 денье в турской
монете. (H.G.L. vol.10, Preuves, col. 986).
[752]
Froissart (J.), Chroniques, vol. 3, p.129, §254.
[753]
Chronique normande, p.74 et 75. Сен-Ваа-Ла-Уге, деп. Ла Манш, округ Шербур,
центр кантона.
[754]
B.N. m.fr. 32510, f°185.
[755]
Начало августа 1346 г. “[...]; si qavaunt nostre partir dillesque nous vienent
ascuns gentz, chivalers et aultrez, pur demaunder trieves de par lez Fraunceis
qe gesoient unqore a siege devant Aquilloun. Mais, puis qe nous savons qe
monseignur le roy estoit arive en Normandie, nous ne vodrons mie assentir a
nulle trieve; [...]”. (Avesbury (R. de) De gestis mirabilibus regis Edwardi
tertii, p.372).
[756]
Bertrandy (M.), Ibidem, p.339.
[757]
Герцог Нормандский находится в Ажане, в тридцати километрах от Эгийона, 23 и 24
августа, и в Муассаке, на сорок километров дальше, 27 августа. Однако Джонатану
Сампшену угодно говорить о поспешном отступлении. «Что касается герцога и тех,
кто все еще был с ним, они направились на восток от Гаронны к Ажану и Муассаку,
двигаясь с такой скоростью, с какой только могли, а люди Ланкастера наступали
им на пятки (As for the duke and the men still with him, they marched east up
the Garonne to Agen and Moissac, travelling as fast as they could, with
Lancaster'men snapping at their heels)». (Vol. I, Ibidem, p.520)
[758]
Dognon (P.) Les institutions politiques et administratives du Pays de Languedoc
du XIII° siècle aux guerres de Religion. p. 346, n. 4 citant H.G.L.,
vol. 9, p. 594. 24 августа 1346 г. герцог Нормандский еще находится в Ажане,
когда он распределяет меж духовными лицами епархии Тулузы взимания для своего
отеля. (B.N. Doat 157, fol. 124).
[759]
H.G.L. vol.9, p. 594, note 2. Пьер Тюкоо-Шала утверждает, что это ограничение
было вызвано протестом, который Гастон III якобы направил 25 августа герцогу
Нормандскому, но он не приводит источник. Но интервал между датами слишком уж
мал, если граф де Фуа все это время оставался в Беарне, как считает этот
историк. (Gaston Febus et la vicomté de Béarn, p. 61).
[760]
Magen (A.) Ibidem, p. 78.
[761]
Бертран де Кастельбажак служит под его командованием с 26 августа 1346 г. по 9
марта 1347. (Journaux du trésor de Philippe VI de Valois, éd. J.
Viard, vol.II, [3678]).
[762]
B.N. m.fr. 7877, f° 267. «[…] на день Святого Ремигия (13 октября) для поездки,
которую монсеньер герцог Нормандский собирался совершить из Компьеня в Турень в
упомянутом октябре месяце ([...] a la Saint Rémy (13 octobre) pour le
voiage que mons. le duc de Normandie attendait de faire de Compiègne en
Touraine au dit mois d'octobre)».
[763]
H.G.L. vol. 9, p. 595.
[764]
10 октября 1346 г. Предписание графа д'Арманьяка капитулу Тулузы увеличить
налоги для восстановления городских укреплений. (Framond (M. de) Sceaux
rouergats du Moyen-Age, p.127).
[765]
Город Кагор приводил в порядок свои стены по приказу Жана Нормандского с ноября
1345 г. Работы продолжались двадцать месяцев и обошлись в 57 600 турских
ливров. (Lacoste (G.), Ibidem, vol. III, p.112).
[766]
Arch. comm. de Gourdon, CC 1.
[767]
10 ноября 1346 г. Граф д'Арманьяк назначает капитанами Мартеля Этьена де
Лестрада и Эмерика де Бесса. (A.C. de Martel, AA 1).
[768]
15 декабря 1346 г. Жан I предоставляет 50 турских ливров жителям Альби в
возмещение ущерба, нанесенного его войсками около Лаганна в Коррезе. (Journaux
du trésor de Philippe VI de Valois, éd. J. Viard, p. 851, n° 5073).
5 января 1347 г. Граф д'Арманьяк разрешает жителям Альби восстановить их стены,
потому что они опасаются банд, захвативших Реалвиль и Мирабель.
[769]
Magen (A.) Ibidem, p.88. Это назначение союзника графов де Фуа-Беарнов вызывает
удивление.
[770]
Жан I в конце октября находится в Кастельсаразене. 1-ого ноября, он в
Монфланкене, а 5 ноября, в Монтиньяке. (H.G.L. vol. 9, p. 594). Монфланкен,
деп. Ло и Гаронна, округ Вильнев-сюр-Ло, центр кантона.
[771]
Sumption (J.) Ibidem, vol. I, p.549. Тюль, деп. Коррез, префектура.
[772]
Бернар, виконт де Вантадур участвовал в осаде Тюля под командованием графа
д'Арманьяка с 10 ноября по 26 декабря 1346 г. (H.G.L. vol. 9, p.598 et Journaux
du Trésor de Philippe VI de Valois, p.624 [3649] et Cazelles (R.),
Société politique, noblesse et couronne sous Jean le Bon et
Charles V, p.191).
[773]
Pataki (Tibor) Une lettre de Jean d'Armagnac ( 16 novembre 1346), p. 79.
[774]
Граф Дерби стал графом Ланкастером после смерти своего отца 23 сентября 1345 г.
(Fowler (K.) The King's Lieutenant, p. 70 et 72).
[775]
7 декабря 1346 г. Knighton's chronicle, p.77.
[776]
Акт от июля 1348 г. ссылается на договор, подписанный во время осады Тюля между
графом д'Арманьяком и его пленниками, Раймоном и Бернаром де Дюрфорами. Граф
д'Арманьяк обязуется освободить их и возвратить им замок Муасагель. (Inv.
R.T.C., vol. III/3, p. 126, JJ 77, [6911])
[777]
2 января 1347 г. Консулы Ажана собираются сделать подарок стоимостью от 20 до
25 ливров графу д'Арманьяку, который возвращается из Тюля, и которому надо
сообщить о полном безденежье города. (Magen (A.) Ibidem, p. 94).
[778]
Henneman (J.-B.), Royal Taxation in XIVth Century France. The
development of war financing 1322-1356. p.212.
[779]
Перед этим Филипп VI обязал все земли Лангедока выплатить субсидию в размере
четырех денье с ливра. Герцог Нормандский разрешил графу д'Арманьяку оставить
за собой суммы, собранные с его людей в графстве Роде и на его землях «по сю
сторону (par deça)». (Bonal (A.), Comté et comtes de Rodez, p.
331). Герцог Нормандский проявил заботу о соблюдении прав графа.
[780]
5 ноября 1346 г. Монтиньяк. «Если и повиновались указаниям упомянутого сеньора,
то этому была причина; и знайте, что мы посылаем прошение об отставке
вышеупомянутому сеньору, чтобы освободиться от нашего лейтенантства, так как не
хотели ранее и не желаем теперь быть ни лейтенантом, ни капитаном там, где
вышеупомянутый сеньор разбирается вне нашего присутствия с тем, что мы сделали
для него или для пользы ведомой им войны, […] (Si hobeirez au commandement du
dit seigneur, ainsi comme raison est; & sachiez que nous envoyons devers
ledit seigneur pour nous descharger de notre lieutenance, quar ne saurions ne
voudrions estre lieutenant ne capitaine là ou ledit seigneur deferoit,
sans nous appeler ce que nous aurions fait ou prouffit de sa guerre, [...] )».
(H.G.L. Vol. 9, p.598).
[781]
Lacoste (G.) Histoire générale de la province de Quercy, vol.
III, p.113 et Dognon (P.) Ibidem, p. 212 citant H.G.L. vol. 9, p. 597.
[782]
5 января 1347 г. из Ажана граф д'Арманьяк пишет Пьеру Скатиссу, военному
казначею. (A.C. de Montpellier Inventaire, vol. II, p. 119). 8 января 1347 г.
он в Эксидейле (деп. Дордонь, округ Периге, центр кантона). Он предписывает
сенешалю Бигорра ввести сеньора де Кастельбажака во владение землями Гудон.
(деп. Верхние Пиренеи, кантон Турме. (A.N., Inv. JJ 81, n° 530).
[783]
Мирабель, деп. Тарн и Гаронна, округ Монтбан, кантон Коссад.
[784]
Реалвиль, деп. Тарн и Гаронна, округ Монтбан, кантон Коссад.
[785]
Magen (A.) Ibidem, p.101.
[786]
Рокамадур, деп. Ло, округ Гурдон, кантон Грама. Именно оттуда 7 февраля 1347 г.
граф д'Арманьяк разрешает жителям Монреаля укрепить их город. (R.T.C. Inv. vol.
III/3, p.26, JJ 76 [6298]).
[787]
Февраль 1347 г. Le comte d'Armagnac, lieutenant du roi, autorise les consuls de
Toulouse à acheter de l'huile en Aragon pour 200 pièces d'or Граф
д'Арманьяк, лейтенант короля, разрешает консулам Тулузы купить масло в Арагоне
за 200 золотых песет. (Wolff (P.), Commerces et marchands de Toulouse,p.152,
n.229).
[788]
28 февраля 1347 г. H.G.L. vol. 9, p.601 et Inv. R.T.C. ,Vol.III/3, p.61, JJ 76
[6518].
[789]
18 февраля 1347 г. Inv. R.T.C. vol. III/3, p. 15, [6230].
[790]
Дарение графа д'Арманьяка от 12 марта. (Magen (A.) Ibidem, p. 104). 3 апреля
1347 г. Пон-Сен-Максанс. «Как наш дражайший и верный кузен и, с недавнего
времени наш лейтенант в Лангедоке, граф д’Армэньяк оказал и предоставил особую
милость нашим дражайшим и верным консулам и жителям города Ажана для ремонта
моста в упомянутом городе, собрать пятьсот турских ливров в денье с
определенных мест однократно, и на тысячу турских ливров дерева однократно,
взятого упомянутыми консулами и жителями в некоторых наших лесах, по письму
нашего упомянутого лейтенанта, как там содержится. […]. Подписано королем. В
присутствии господ де Бове и д’Арминьяка (Comme nostre ami et feal cousin et
nagueres pour nous lieutenant es parties de la Languedoc, le conte d'Armaignac,
ait donné et octroié de grace especial a noz amez et feaulz les
consuls et habitans de la cité d'Agen pour la raffection du pont dudit
lieu, cinq cenz livres tornoiz en deniers à prendre et avoir en certain
lieu pour une fois, et mil livres tornoiz en bois pour une fois a prendre et
avoir par les ditz consuls et habitans en certaines nos forez, si comme es letres
de nostre dit lieutenant est plus a plain contenu. [...]. Par le roy. Presenz
Mess. de Beauves et d'Armignac)». (Tamizey de Larroque, Documents
inédits pour servir à l'histoire de l'Agenais, p.59, pièce
XXII).
[791]
7 марта 1347 г. Inv. R.T.C. ,Vol.III/3, p.50, JJ 76 [6453].
[792]
3 марта 1347 г. Консулы Ажана преподносят в дар четырех лососей графу
д'Арманьяку, который должен обедать в городе. (Magen (A.) Ibidem, p. 103).
[793]
Déprez (E.) et Mollat (Mgr) Ibidem, 6 сентября 1346 г. [2785], 9
сентября 1346 г. [2797], 17 декабря 1346 г. [3002], 21 января 1347 г. [3073].
[794]
См. Приложение, документ IV.
[795]
Lehoux (F.), Ibidem, vol. I, p.140, n.3.
[796]
Marquette (J.), Les Albret, l'ascension d'un lignage gascon, IIème
partie, p. 164.
[797]
Marquette (J.), Ibidem, IIème partie, p. 132.
[798]
5 апреля 1347 г. Консулы Бура Роде принимают принудительные меры, чтобы
организовать караулы в городе. (A.C. de Rodez. Inventaire. Bourg. p. 24, CC 125
et Andrieu (J.) Histoire de l'Agenais, p. 129).
[799]
3 апреля и 13 апреля в Пон-Сен-Максансе, в следующие дни в Монселе, и 5 мая в
Амьене. (Tamizey de Larroque (P.) Ibidem, p.59 et 61, n. et Journaux du
trésor de Philippe VI de Valois, [4358]).
[800]
Récits d'un bourgeois de Valenciennes, p. 249.
[801]
27 июля 1347 г. граф д'Арманьяк получил 925 турских ливров «поддержки (fortis)»
для выплаты жалованья своему отряда. (Journaux du trésor de Philippe VI
de Valois, p. 237, [1266]).
[802]
Июнь 1347 г. Аррас. Филипп VI подтверждает грамоту о помиловании, выданную 18
июня 1347 г. Жаном, графом д'Арманьяком, сеньором де Шароле, по просьбе Жака де
Бурбона, графа де Ла Марша [...]. (Inv. R.T.C.,vol. III/1, p. 344, JJ 68
[2606]).
[803]
27 июля 1347 г. “ [...], petito per nuncios tractater pacis emisit ducem
Datenes et comitem de Burbone et Darmynak qui cum duce Lancastrie et comitibus
Nothamptione et Huntinkdonie de treugis tractantes, non potuerunt assensum
Anglicorum optinere”. (Chronicon Galfridi Le Baker de Swynebroke, p. 90 et p.
267, note)
[804]
Inv. RTC, tome 3. Séries JJ 76-79B, p. 10, JJ 76, n° 6205 et A.C. de
Toulouse, Inventaire, p. 462, AA 35, n°69.
[805]
Жан I был в Роде с 10 по 12 сентября 1347 г. (Johans (E.) Ibidem, p. 423).
[806]
1 ноября 1347 г. Cazelles (R.), La société politique et la crise
de la royauté sous Philippe de Valois, p.214. Граф д’Арманьяк
присутствовал на совете герцога Нормандского 18 ноября. (Journaux du
Trésor de Philippe VI de Valois, p.684, [3678]).
[807]
Известно только, что Жерар де Вантадур, сеньор де Донзенак, служил в Гиени под
началом графа д'Арманьяка с 6 ноября по 27 декабря 1347 г. (Journaux du
Trésor de Philippe VI, p. [4668]). 23 декабря 1347, Климент VI просит
графа д'Арманьяка уважать церкви во время перемирия. (Déprez (E.) et
Mollat (Mgr) Ibidem, p. 203, [3002] et A.D. des
Pyrénées-Atlantiques, E 242).
[808]
Guilhamon (H.) Un drame au château de Penne d'Agenais, d'après
A.N. JJ 80, P. 59, fol. 33, lettre de rémission du 4 novembre 1349.
Испытав запоздалые угрызения совести, Арно Гийем своим завещанием от 12 августа
1369 г. устанавливает ренту в 200 турских ливров за упокой души его первой
супруги. (Anselme (Père) Généalogies, vol. V, p. 729).
[809]
10 января 1348 г. Жан I в Эперне. (Inv. R.T.C. vol. III/3, p. 118, JJ 77,
[6858]). По рекомендации Жана, графа д'Арманьяка, Филипп VI назначает Гийома де
Сери «советником по светским делам в палате расследований (conseiller en lieu
d'un lay en la chambre des enquestes)». Его протеже, уроженец Ла Рошели,
закончит свою карьеру первым президентом. (Cazelles (R.) Ibidem, p.337).
[810]
Cazelles (R.) Ibidem, p. 246.
[811]
Léonard (E.G.) Histoire de Jeanne Ière, reine de Naples, tome II,
p. 72.
[812]
12 апреля 1348 г. Принятое решение касается «графа д'Арманьяка и Жана де
Булоня, сеньора де Монгаскона, из-за их жен, дочерей и наследниц покойной Жанны
де Даржи, графини де Суассон, и Эсташ де Даржи, дамы де Брабансон, против Мари
де Ла Бов, вдовы Матье д'Анге. Последняя приговорена к уплате судебных издержек
(le comte d'Armagnac et Jean de Boulogne, seigneur de Montgascon, à
cause de leurs femmes, filles et héritières de feu Jeanne de
Dargies, comtesse de Soissons, et d'Eustache de Dargies, dame de
Brabançon, contre Marie de La Bove, veuve de Mathieu d'Hangest. La
dernière est condamnée aux dépens)». (Actes du Parlement
de Paris, tome I, p. 249, [8181]).
[813]
Journaux du Trésor de Philippe VI, p. 869 [5249] et p. 920 [5286].
[814]
15 июня 1348 г. Филипп VI предоставляет государственную грамоту графу
д'Арманьяку «до другого Парламента, потому что он занят в делах короля и
герцога Нормандского (jusqu'à l'autre Parlement parce qu'il est
occupé aux affaires du roi et du duc de Normandie)». (Lettres
d'état enregistrées au Parlement, , p. 130, [538]).
[815]
Rymer Foedora, vol. III/1, p. 170.
[816]
H.G.L. vol. 9, p. 610.
[817]
31 декабря 1347 г. H.G.L. vol. 9, p. 606 et Tucoo-Chala (P.), Gaston Febus et
la vicomté de Béarn, p. 62 citant JJ 68 n° 387.
[818]
H.G.L. vol. 9, p.607, n. 2
[819]
При его въезде в Безье, в день Святого Андрея [30 ноября] 1348 г., ссора между
человеком из его свиты и местным жителем привела к бунту. (H.G.L. vol. IX,
p.610 n.1).
[820]
Апрель 1349 г. Консулы Ажана предоставляют графу д'Арманьяку разрешение «ввезти
в город сто бочонков вина беспошлинно, лишь бы только он засвидетельствовал,
что это для его собственного употребления и для употребления его компании
(faire rentrer dans la ville cent tonneaux de vin en franchise pourvu qu'il
atteste que c'est pour son propre usage et celui de sa compagnie)». (Magen (A.)
Ibidem, p. 161).
[821]
В начале 1349 г. граф д'Арманьяк поднимает значительное количество войс в
Керси, чтобы охранять границы со стороны Муассака. (Lacoste (G.) Histoire
générale de la province de Quercy, vol. III, p.120).
[822]
Тэн-л’Эрмитаж, деп. Дром, округ Валанс, центра кантона.
[823]
Delachenal (R.) Histoire de Charles V, vol. I, p. 34 et Cazelles (R.) La
société politique et la crise de la royauté sous Philippe
de Valois., p. 246.
[824]
Общая История Лангедока и История королевы Жанны рассказывают,
что в июне 1349 г. граф д'Арманьяка находился на юге Италии. Он якобы служил
королеве Жанне Неаполитанской и ее мужу, Луи Тарентскому, против Стефана,
воеводы Трансильвании. Он якобы был взят в плен 6 июня 1349 г. в сражении при
Мелито и освобожден под честное слово до конца того же месяца. Вторая работа
ссылается, как на источники, на Chronicon Estense, col. 453 и Болонскую
хронику B, p.598. (H.G.L. vol. 9, p. 640 et Léonard (E.G.) Ibidem,
tome II, p. 191). Chronicon Estense, col. 453, упоминает в армии принца
Тарентского, шедшей на город “d'Adverse, dominus Robertus de Sansevarino,
dominus Raymundus de Balzo, dominus comes Arminiach, comes Sacti Evangeli,
nobilis barones [...]”. Второй источник не мог быть проверен. Не находим
никакого упоминания об этом походе в Хронике Маттеи Виллани. (Livre I, chap.
XVIII à XXII). Этот поход в Италию трудно увязать с хронологией фактов и
действий графа д'Арманьяка в первом полугодии 1349 г. Ни один документ не
содержит и намека на что-нибудь подобное.
[825]
Guiffrey (J.J.), Histoire de la réunion du Dauphiné à la
France, Paris 1868.
[826]
Июль 1349 г., документ J 282-9. “На обратной стороне: Per dominum ducem in
concilio suo, comite Armeniaci, domino de Ravello et vobis presentibus. J.
Chaillou”. Июль 1349 г., документ J 284-2. «На сгибе: Монсеньором герцогом в
его совете, в присутствии графа д’Арминьяка, сира де Ревеля и вас. Ж. Шайю.
(Sur le repli: Par monseigneur le duc en son conseil, presenz le comte
d'Armignac, le sire de Revel et vous. J.Chaillou). (Guiffrey (J.J.), Ibidem, p.
253 et 254).
[827]
Huillard-Bréholles (M.) Titres de la maison ducale de Bourbon, p. 439
à 441, [2519] à [2531].
[828]
4 ноября 1349 г. Филипп VI предоставит грамоты о помиловании как ему, так и
остальным участникам. (H.G.L. vol.9, p.615).
[829]
4 и 5 июля 1349 г. Филипп VI предоставил будущим супругам ренту в 2 000 турских
ливров, назначенную с земель, расположенных в Сентегабеле и Казере-сюр-Гаронн.
Со своей стороны, мать Аньес, Жанна Французская, вдова Филиппа д'Эвре, обещает
своей дочери приданное в 20 000 турских ливров и ренту в 2 000 турских ливров.
(Tucoo-Chala (P.) Gaston Febus et la vicomté de Béarn, p. 63, n.
27).
[830]
25 сентября 1347 г. В Ортезе граф де Фуа-Беарн встречает посланника лейтенанта,
сенешаля Руэрга. Его нотариус, который запротоколировал встречу, отмечает, что
граф не признает никакого сюзерена над Беарном. Согласно Пьеру Тюкоо-Шала, речь
идет об основополагающем акте пиренейского государства, о котором мечтает
Гастон Феб. (Tucoo-Chala (P.), Gaston Febus, prince des Pyrénées,
p.47).
[831]
H.G.L. vol. 9, p. 617.
[832]
8 сентября 1349 г. Легатами были Гийом, архиепископ Брага, и Жан, архиепископ
Бриндизи. (Deprez et Mollat, Ibidem, [4337] et Clergeac (A.), Clément VI
et la guerre de Cent ans en Gascogne, p. 241). Второй автор датирует письма
Климента VI 8 декабря 1349 г., что не кажется связным с состоянием открытой
войны, существующим в конце ноября.
[833]
Некоторые советники короля упоминаются как участники войны в Гаскони, например
Раймон Саке, епископе Теруани, 29 декабря, и Гийом де Ла Баррьер 23 января 1350
г. (Lettres d'état enregistrées au Parlement sous le règne
de Philippe VI de Valois, p. 135, 137 et 139).
[834]
Лаплюм, деп. Ло и Гаронна, округ Ажан, центр кантона.
[835]
Астаффор, деп. Ло и Гаронна, округ Ажан, центр кантона.
[836]
Fowler (K.), The King's Lieutenant, p.87.
[837]
6 декабря 1349 г. Жан Шовель, казначей по военным делам, получает распоряжение
доставить из Парижа графу д'Арманьяку 20 000 турских ливров для оплаты его
войск, состоящих из 1 000 латников и 2 000 сержантами, и еще 6 500 турских
ливров «для известного дела (pro certa causa)». Он получает 500 турских ливров
для обеспечения доставки. 24 декабря 1349 г. он совершает вторую поездку, чтобы
доставить 15 000 турских ливров, предназначенных для оплаты тех же войск,
сражающихся в Гаскони. (Journaux du trésor de Philippe VI de Valois,
p.586 [3379, 3380, 3381, 3551 et 3552]).
[838]
2 марта 1350 г. Clergeac (A.), Clément VI et la guerre de Cent ans en
Gascogne, p.243.
[839]
30 ноября 1349 г. (A.D. des Pyrénées-Atlantiques. E 237, Ibidem,
f° 92, n° 307). Жан I получает за это 8000 турских ливров в месяц, пока будет
длиться война и обещание короля помогать ему против «герцога д’Альбре в самом
неблагоприятном случае (duc d'Albret au cas qu'il aurait du pire)». (B.N. Doat
164, f° 34).
[840]
Город Пойяк был помещен на тех же условиях под защиту папы. Одним из капитанов
был назначен Гийом Баррьер, дамуазо из диоцеза Лимож. 20 октября 1350, Климент
VI просит графа д’Арманьяка и других деятелей помочь капитанам этих двух
городов хорошо их охранять, и просит Бертрана де Пибрака [специального эмиссара
Короны] оплатить жалованье гарнизонов. 21 октября 1351 г. Климент VI вновь
настойчиво просит Шарля Испанского, лейтенанта короля, чтобы он добился от
нового короля, Иоанна II, оплаты расходов, сделанных во Флерансе. (Clergeac
(A.), Ibidem, p. 245 à 247).
[841]
Люди судебного округа Тулузы созваны в Муассак к 26 января. (H.G.L. vol. 9, p.
617).
[842]
Март и апрель 1350 г. В Париже граф д'Арманьяк дает расписку за полученные
суммы. (Journaux du trésor de Philippe VI de Valois, p. 775 [4600] et
p.842 [5016]).
[843]
12 апреля 1350 г. Граф д'Арманьяк «посылается в Гасконь для сопротивления
врагам (envoyé en Gascogne pour résister aux ennemis)». (Lettres
d'état enregistrées au Parlement, p. 143 [607]).
[844]
Робер д'Удето должен быть признателен графу д'Арманьяку. В апреле 1347 г.,
когда Жан I только что был допущен в совет короля, он, вместе с Жаном де
Мариньи, добились, чтобы король Филипп VI подарил 3000 турских ливров Роберу
д'Удето, взятому в плен при осаде Эгийона, чтобы помочь ему оплатить свой
выкуп. (Cazelles (R.), Société politique, noblesse et couronne
sous Jean le Bon et Charles V, p. 252).
[845]
Chronique normande du XIVe siècle, p.92.
[846]
1350 г. Житель Сен-Жан-д’Анжели признает, что Гастон III роздал 2 000 турских
ливров сирам де Дюрфор и сеньорам де Бюдо и де Пюжолю, чтобы они служили против
графа д'Арманьяка и Бернар Эзи д'Альбре. (Tucoo-Chala (P.) Ibidem, p. 64 citant
A.D. des Pyrénées-Atlantiques, E 35).
[847]
Magen (A.) Ibidem, p. 206.
[848]
16 июня 1350 г. Финансирование первых работ по восстановлению стен Сите под
влиянием графа д'Арманьяка. (Bousquet (H.) Comptes consulaires de la
Cité et du Bourg de Rodez, vol. II, p. 366 et A.C. de Rodez, Inventaire,
p. 33, CC 199).
[849]
Bonal (A.), Comté et comtes de Rodez, p.322.
[850]
Chronique normande du XIVe siècle, p. 93.
[851]
Дарственная подписана в июле 1350 г. Она подтверждена королем в феврале 1351 г.
(A.N. Inventaire JJ 80, n. 231).
[852]
Также посредниками перемирия были: герцог Афинский, сир де Боже, Жан де Булонь,
сир де Монгаскон, граф д’Аркур, сир де Лаваль и виконт де Тоар. (Rymer,
Foedora, Vol. II (3.1), p.198).
[853]
Cazelles (R.) La société politique et la crise de la
royauté sous Philippe de Valois, p. 227.
[854]
26 июля 1350 г. граф д'Арманьяк занимает 300 денье у консулов Ажана, чтобы
присутствовать на ассамблее, собираемой в Тулузе для обсуждения перемирия.
(Magen (A.) Jurades de la ville d'Agen, p. 208). 16 сентября у Вильфранша, он
заключает соглашение о «денежном (de bourse)» владении с Арно, виконтом де
Виймюром, который приносит ему оммаж за подарок в 3 000 турских ливров и ренту
в 200 турских ливров. Он клянется поддерживать его против всех «за исключением
папы и короля Франции (sauf le pape et le roi de France)». (B.N. Doat 190, f°
317).
[855]
23 августа 1350 г. Список «баронов, баннеретов и рыцарей, коим были направлены
королем закрытые письма от 23 августа 1350 г., с предписанием явиться, когда в
том возникнет нужда (barons, bannerets et chevaliers a qui fu escript par le
roy pour venir à son mandement quand mestier seroit par ses lettres closes
données le 23 août l'an 1350)». Для Гаскони указаны граф
д'Арманьяк, сир де Комон, граф де Л’Иль, Бертран де Ла Мот, сеньор де Ла Барт,
Тибо де Барбазан, сир де Л’Эпин, граф де Комменж, граф де Фуа, сир де
Шательбайар, Роже Бернар де Фуа и сеньер де Монлезен, граф де Пардиак. (B.N.
m.fr. 32510, f° 192v).
